Черная книжка
Шрифт:
Кейт встретилась с ним взглядом и кивнула в сторону Эми Лентини. Билли сделал рукой движение, как будто закрывает рот на застежку-молнию, тем самым давая Кейт такой же совет, какой получил от Гоулди: не разговаривай с ней.
Гоулди был прав: Эми хотела нанести удар в тот момент, когда он себя не контролировал в достаточной степени. Ему не следует разговаривать с ней. Вообще, Гоулди появился очень даже вовремя.
Билли услышал, как кто-то зовет его по фамилии. Затем его позвал еще один человек, и вскоре
— Хар-ни! Хар-ни!
Билли знал, чего они хотели. Он, правда, был не в настроении, но осознавал, что рано или поздно пойдет на поводу у публики. А если это произойдет очень поздно, то с учетом скорости опустошения бокалов с пивом он вполне может даже забыть свою фамилию.
Направляясь к микрофону, он прошел мимо ее стола. Она хлопала в ладоши вместе с остальными посетителями бара.
«Расскажу несколько анекдотов в микрофон и поговорю с ней», — решил он.
16
— Кстати, должен извиниться за то, что сегодня вечером опоздал, — сообщил Билли в микрофон. — В центре города, в Ассоциации американских юристов, произошел захват заложников. Ассоциация проводила ежегодный съезд, и группа парней ворвалась в помещение и взяла всех адвокатов в заложники. Террористы выдвинули довольно жесткие требования. Сказали, что, если им не дадут миллион долларов и не предоставят самолет в Мексику, они будут выпускать каждый час по одному адвокату.
Слушателям, похоже, шутка понравилось. Билли отхлебнул из бокала и поставил его на стул перед собой, стараясь не заслонять смартфон, прикрепленный к сиденью и записывающий его выступление на встроенную видеокамеру.
— Хотя нет, на самом деле я только что вернулся с кладбища. Я отдавал дань уважения одному своему старому другу. А когда шел обратно к автомобилю, увидел могильный камень, на котором было написано: «Здесь лежит адвокат и честный джентльмен». И, знаете, я подумал, что это просто удивительно. Я и понятия не имел, что можно хоронить двух человек в одной могиле.
Анекдоты про адвокатов. Их так много, что вылавливать их из памяти так же легко, как ловить рыбу в бочке, в которой этой рыбы — полным-полно.
— Мне следовало бы вести себя более любезно, — продолжал Билли. — Можно ведь оскорбить чьи-то чувства. Сегодня утром я накричал на одного из прокуроров на перекрестке 26-й улицы и Калифорния-стрит возле здания суда. Орал, что все адвокаты — балбесы. После этого ко мне подошел какой-то парень: «Послушайте, ваша реплика меня очень обидела». Я сказал: «Извините. А вы что, адвокат?» Он ответил: «Нет, я балбес».
Билли чувствовал, что язык ворочается все медленнее, а слова становятся неразборчивыми. Он опустил микрофон, взял смартфон и нажал на иконку, чтобы моментально закачать сделанную видеозапись на страницу в «Фейсбуке», которую он делил со Стюартом.
Стюарт — старик, который находился рядом с ним в больнице все страшные ночи три года назад. Тогда Билли было не до смеха, а позже он стал навещать Стюарта в доме престарелых и очень сильно его смешил. Он начал закачивать свои комические выступления в баре на их совместную страницу в «Фейсбуке», заходить на которую Стюарта научила внучка. Как-то раз она сообщила Билли: первое, что делает старик каждое утро, — так это включает компьютер и проверяет, нет ли нового видео.
Билли сошел со сцены и, пошныряв глазами по залу, поймал себя на том, что направляется к столу, за которым сидит Эми Лентини.
— Вы здесь что-то потеряли? — поинтересовался он, подходя к Лентини. — Или просто потянуло в трущобы?
Она улыбнулась. Это была не очень-то теплая улыбка, но, по крайней мере, не такая холодная, как погода на улице.
— Я узнала, что здесь бывают неплохие комедии, — нашлась она.
Билли пожал плечами:
— Нужен ли мне при нашем разговоре адвокат, Эми?
— Я сама адвокат, — пожала она плечами. — Одного защитника вполне хватит.
— Даже слишком много.
— Да, я поняла из вашего монолога. Кстати, очень смешного. Ваша репутация — вполне заслуженная. — Она придвинулась к нему поближе. — Нам нет необходимости быть врагами. Мне просто нужна правда.
«О-о, ты собираешься поиграть со мной в хорошего полицейского и плохого полицейского, Эми? Да это я, черт возьми, придумал такую игру!»
— И вы уверены в том, что знаете, в чем заключается правда?
— Вполне, — сказала она.
Она поймала ртом соломинку и стала пить из своего бокала что-то цветное и пахучее.
А ротик у нее был замечательный. Билли впервые в жизни захотелось быть соломинкой.
Да и одета женщина умопомрачительно. Даже слишком для такого места, как это.
— Вы проверяете, нет ли у меня с собой записывающего устройства, детектив? — спросила она.
Билли, моргнув, посмотрел в сторону. На такой вопрос лучше вообще ничего не отвечать.
Она слезла с табурета, не снимая сумочку, висящую на плече, и развела руки в стороны:
— Вы хотели бы меня ощупать?
«А ты та еще штучка, да? Идешь на любые ухищрения, какие только возможно, правда?»
— Итак, вы думаете, что я делал видеозаписи того борделя, чтобы затем шантажировать людей, — сказал Билли.
Ее умопомрачительные губки скривились в очередную улыбку.
— Как бы я стал это делать по отношению к мэру? Или по отношению к архиепископу? Понимаете, Эми, если их арестовать, то шантаж автоматически становится невозможным. Какой смысл?