Черная кошка для генерала

Елисеева Валентина

Лара совершенно измучилась. После двух часов бесплодных попыток, когда солнце уже почти дошло до зенита, она села в дальнем углу чулана и разрыдалась. Ощущаемый ею чужой взгляд стал отчетливо-злорадным. За стеной забряцало оружие — бандиты готовились встретить и убить ее любимого, а она так и не смогла уйти из этой западни. В глубине души сумрачно молчала кошка. В речах бандитов зазвучало имя леди Ардамас, и Лара утерла слезы лиловым атласным подолом и встала, чтоб с достоинством встретить очередную гибель. Вероятнее всего — последнюю свою гибель. Распрямившись в полный рост, Лара с королевским величием смотрела на дверь, ожидая прихода негодяев.

Глава 22. Спасательная операция

Леон обшаривал рощу за дубовой аллеей и честно

пытался сосредоточиться на поставленной перед собой задаче: найти и обезвредить. Бандиты никак не находились, а в голову Леона настойчиво вползали воспоминания о губах жены, ее страстном шепоте: «мой генерал», о том, что в первый же вечер их семейной жизни она говорила, что любит его… и потом напоминала об этих словах. Когда только полюбить успела? Не ясно. Все же Леону нестерпимо хотелось поверить в эти признания, забыть обо всех непонятностях и странностях, связанных с его женой. Мало ли, откуда она так много о нем знает? Ну мало ли?! Леон вздохнул. Ему вспомнилась поговорка: обжегшись на молоке, дуешь на воду. Мирала Норлас сильно подорвала его веру в женский пол. Да и не только она: чистосердечие и искренность встречались в благородных дамах так редко, что любой бы усомнился в том, что найденный в этом болоте бриллиант — действительно бриллиант, а не очередная подделка. Но сколько бы невыясненных вопросов не оставалось, Леон решил, что сегодня он постарается поверить жене. Слепая Ведунья говорила, что в принцессе Соларе его счастье, этой Ведунье верит весь Картум, может, и ему стоит прислушаться. Решено: он предложит жене еще раз поговорить откровенно и поверит тому, что она скажет. Даже если она снова произнесет что-то невероятное… например, повторит, что любит…

— Ваше высокородие, в роще нет никого. Трогаемся в Ардовку? — ворвался в мысли Леона голос Еремия.

— Да. Дастьена к дядьке Михею в Далекую Горку пошли — может, смогут его собаки след взять.

Дядька Михей занимался дрессурой охотничьих собак. Эти собаки были научены не только дичь загонять, но и людей искать: например, помогали находить заплутавших в лесу детишек. Когда-то давно заблудившихся в лесу Леона с Тельдом тоже отыскал дядька Михей.

На выезде за ограду отряд Леона пополнился. Отправив часть солдат присматривать за домом, генерал Ардамас продолжил разыскивать бандитов, отложив мечты о скорой встрече с супругой на потом. Обыскав все закутки в селе и никого не обнаружив, Леон решил вернуться домой и дождаться Михея с собаками. Солдаты усмехнулись понимающе, но согласились, что по горячим следам бандитов уже точно разыскать не удастся, так что лучше дня светлого дождаться и собак-следопытов.

Поднявшись на второй этаж своего притихшего на ночь дома, Леон в нерешительности застыл перед дверью в спальню супруги. Ждет она его или нет? Приветливо встретит, если он войдет к ней, или перепугается до смерти? Леон потоптался и подумал, что сперва следует к себе зайти и умыться.

Войдя в свою спальню, Леон зажег свечи на столе и скинул сюртук, который надевал на ужин с женой, а в итоге скакал на коне несколько часов кряду в этом неудобном наряде. Первое, что бросилось ему в глаза — это то, что дверь на половину жены распахнута настежь. Леона бросило в жар, он преисполнился горячими надеждами. Забыв про ванну и желание умыться, он схватил подсвечник и шагнул через порог в смежную комнату. Недоуменно посмотрев на пустую и даже не разобранную постель жены, он обошел всю ее комнату, зачем-то заглянул в ванную, вернулся к себе… и только сейчас увидел на светлом ковре грязные отпечатки мужских сапог. Отпечатки истоптали весь ковер, тянулись к окну и ванной, а за витую кованную ножку кровати зацепился клочок длинных черных волос…

Леон бросился к ванной: дверь, ведущая на первый этаж, была распахнута, а на черной лестнице были следы тех же сапог, ведущие в две стороны: более темные вверх и еле заметные — вниз. На стене черного хода висел еще один черный волос, чуть далее — еще один.

Леон задохнулся. НЕТ!!! Как такое могло случиться?! Он снова

не уберег свое счастье, снова… Господи, если принцессу убьют, если его жену убьют, то он тоже не задержится на этом свете, слишком пустой и унылой станет его жизнь. Леон вывалился в коридор и проорал:

— Все ко мне! ВСЕ! ЖИВО!

В личном кабинете генерала Ардамаса проходил военный совет. Леон, закаленный баталиями войны, быстро сумел взять себя в руки, отлично зная, что только холодный разум и сосредоточенность могут помочь в любой сложной ситуации. Раз Солару не убили на месте, значит, она нужна им живой. Возможно, бандиты просто захотят получить выкуп за принцессу. Господи, если они причинят ей хоть малейший вред…!!! Леон сжал кулаки, подавил в себе приступ ненависти к мерзавцам и безрассудное желание бежать на помощь немедленно, хоть и незнамо куда. Следовало дождаться поискового отряда и Михея. Их нужно дождаться. Нужно!

На данный момент все известные сведения обнадеживали мало: следы из его ванны привели к входу в подпол, в котором обнаружился прорытый в дальней стене ход, ведущий в чащу сумаха в роще. По следам, которые отчетливо отпечатались на рыхлой важной земле лаза, Дригор сделал вывод, что мужчин было четверо: двое зашли в лаз со стороны рощи и долго ожидали в нем, а двое других вначале ушли в дом, а потом вернулись с тяжелой ношей: обратные следы отпечатались глубже. Ясно было, что через этот подземный ход бандиты унесли леди Ардамас, когда поисковый отряд покинул рощу. Ясно было и то, зачем инсценировали попытку поджога: их, как зверей, выкурили из норы, чтобы враг мог пробраться внутрь и засесть тут в ожидании Солары. А пока Леон усиливал охрану периметра, они ушли дальней тропой и их след давно простыл, пока отряд мотался по Ардовке.

Леон снова сжал кулаки: рано он расслабился после окончания войны, рано! Его личная война еще не закончена! Слишком многие хотят отомстить ему за победу и обращают оружие против самых близких его людей, надеясь достать до него через них… На этой мысли Леон споткнулся и в сотый раз велел себе сосредоточиться на операции по спасению, а не на личных переживаниях.

В кабинет вошли Дастьен и Михей с двумя собаками. Им уже сообщили о происшедшем, и старый охотник спросил угрюмо:

— Откуда леди унесли?

В спальне Леона собаки обнюхали следы на ковре, занавеси на окнах, которых, видимо, касались руки этих бандитов, и припустили вниз по лестнице, в подпол и далее. Эти собаки были приучены вести поиск молча, не заливаясь лаем, как на охоте. Вслед за дядькой Михеем двинулись десять солдат под предводительством Дригора. Леон остался в доме, чтоб выслушать отчет Еремия об опросе слуг.

Слуги рассказали, что этой весной управляющий был очень нервным и напряженным, что никого не удивляло: такими были все, так как запасы продовольствия истощались, скот был весь порезан и разворован войсками неприятеля, закупать провизию было просто негде: все соседние хозяйства тоже выживали как могли. Управляющий повадился чуть ли не каждый день в подпол лазить, объясняя, что он там запасы посевных пересчитывает, и возвращался всегда в земле и грязный. Слуги списали такое чудачество на легкое помешательство от задавившей всех безнадежности: пересчитывать в подполе было нечего, каждая картофелинка была на счету, а все мало-мальски съедобное давно перенесено в чулан при кухне.

«Боялся, что я все-таки нагряну внезапно, несмотря на предсказание о вероятной моей гибели, — обхватил голову руками Леон, — путь бегства себе обеспечивал. Хорошо, что я перед войной все деньги и ценности в столичный дом перевез, а то сейчас не на что было бы продукты в Лискоре закупать. Но очень плохо, что я все уголки в родном доме после этого негодяя не проверил! Рано я расслабился, рано! Хитрый лис всегда запасной выход из норы пророет и не один! Но зачем управляющий с бандитами спелся? Денег он своровал достаточно, чтоб сбежать далеко и безбедно жить остаток жизни. Боялся, что я его разыщу и к ответу призову? Правильно боялся, но жена-то моя тут при чем, Господи?! Невинная душа!»