Черная магия в Нью-Йорке
Шрифт:
Малко понял теперь, что представляла из себя фотография, которую ему показал капитан Антипов.
Слегка сдавленным голосом он спросил:
– И есть свидетели?
Симон Визенталь покачал головой.
– Очень мало. Я знаю четверых. Троих в Израиле и одного в Греции. Все написали свидетельские показания на случай, если...
– Но откуда вам известны его номер СС и все эти сведения? – не удержался Малко.
Собеседник грустно улыбнулся:
– В 1961 году бывший эсэсовец продал мне список 15000 офицеров СС, с их номерами, группами крови, награждениями и характеристиками. Существовало сопок подобных списков, но почти все они
– У кого они находятся?
– У русских, израильтян, которым я его передал, у поляков и немцев из Западной Германии.
Круг замкнулся. Малко теперь понимал, как советские состряпали его досье. Оставался еще один вопрос. Почему выбрали именно его?
– А что случилось с Руди Герном? – спросил он.
Визенталь некоторое время молчал.
– Он умер, – сказал он, наконец. – Или, по крайней мере, так думают. После Треблинки его послали в Россию, откуда он уже не вернулся. И в 1945 году семья получила официальное извещение о его смерти. С тех пор я ничего о нем не слышал. Но это еще ничего не значит. Смерть – основное убежище нацистов. Мартин Борман так «умирал» три или четыре раза. Но Герн, возможно, действительно мертв. А может, это человек, которого вы подозреваете.
– Может быть, – ответил Малко. – Если Руди Герн исчез, то как этот человек докажет, что он не Герн. С такими, обвиняющими его, доказательствами. А фотографии, – вспомнил он. – У вас нет его фотографии?
Симон Визенталь покачал головой.
– У нас редко бывают фотографии. И Руди Герн не столь важная птица, чтобы его фотографии появились в «Schwartzes Korps», печатном органе СС.
– А его семья?
– Мало надежды. В конце войны семьи СС уничтожили все документы, компрометирующие тех, кто прятался.
Малко настаивал.
– Может, среди свидетельских показаний имеются описания его наружности?
Визенталь вернулся к досье.
– Посмотрим. Это был блондин, высокий, следивший за своей внешностью. Всегда носил черные очки. Никто из заключенных не знал, почему. Может, у него были больные глаза.
Он бросил взгляд на Малко и добавил, как будто вдруг что-то заметив:
– Кстати, внешне он был похож на вас, если был бы жив.
Малко пришлось сделать огромное усилие, чтобы спросить как можно естественней:
– А где живет сейчас его семья, если она осталась?
– В Руфольдинге, около Мюнхена, там, где он родился. У него есть сестра и мать.
Малко немного воспрянул духом. Мать Руди не признает в нем сына. Конечно, свидетельское показание матери эсэсовца немногого стоит, но все-таки...
Симон Визенталь не спускал с него глаз, словно хотел запомнить его лицо.
– Можете ли вы мне сказать, кто эти свидетели? – спросил Малко. – Эти люди могли бы помочь опознать того, кого мы подозреваем.
Как бы нехотя, Визенталь медленно прочитал: Симон Гольдберг – ювелир из Тель-Авива, Исаак Кон – таможенник из Хайфы, Соломон Вольф из Тель-Авива и Исаак Кулькин, проживающий в Афинах, улица Ипериду 36.
Малко запоминал. Взгляд его упал на собеседника, и он почувствовал, что атмосфера изменилась. Визенталь был теперь уверен, что перед ним Руди Герн. А Малко даже не в состоянии доказать ему обратное. Ведь и номер вытатуирован. Он надел черные очки под безжалостным взглядом Симона Визенталя. Тот поднялся. На его лице отражалось с трудом сдерживаемое отвращение. С напускным равнодушием он заметил:
– После стольких лет, проведенных в США, вы прекрасно говорите по-немецки, господин Линге.
– Я родился здесь, в Австрии, – сказал Малко. – Поэтому ничего удивительного...
Теперь он спешил уйти, покинуть это бюро и человека, который уже смотрел на него, как на убийцу. Попрощавшись, он почти бежал по длинному коридору. И лишь выйдя на Рудольфплатц, вспомнил, что Симон Визенталь не подал ему руки.
Элько Кризантем ждал его, подремывая за рулем «Ягуара». Никогда еще Малко не чувствовал себя так плохо. Как глупо, что он должен платить за преступления другого! Провалившись в мягкое сиденье, он размышлял. Перед тем, как повидаться с семьей Руди Герна, свидетельство которой не слишком ему поможет, следует увидеться с теми, кто знал эсэсовца. Они не могут ошибиться. На фотографии, показанной капитаном Антиповым, у Руди Герна была его голова, и трое из четырех опознали в нем Герна. Нужно было прежде всего распутать эту нить. Ехать в Израиль опасно. С такой татуировкой это все равно, что прыгнуть с Эмпайр-Стэйт-Билдинг без парашюта. Итак, оставались Афины и Исаак Кулькин. Нужно во что бы то ни стало его разыскать.
– Мы возвращаемся в аэропорт, – заявил он Кризантему. – А затем летим в Афины.
– В Афины, – простонал Кризантем, – да греки меня никогда не впустят.
– Ах да, действительно, турок в Греции...
– Тем хуже, я полечу один, – сказал Малко. – Будем надеяться, что все окончится хорошо.
Пока они возвращались в аэропорт, Малко коротко рассказал всю историю Кризантему, от которого у него не было секретов.
– И что же сделал этот Руди Герн? – с интересом спросил турок.
– Участвовал в убийстве нескольких тысяч человек.
Глаза Кризантема загорелись.
– Армян?
Охота на армян была национальным спортом в Турции. После первой мировой войны они убили около трех миллионов...
– Да нет, в основном, евреев.
– И кого вы хотите найти в Афинах?
– Одного старого еврея, который, возможно, знает очень важные для меня вещи.
– Вы собираетесь его убить?
Малко послал его негодующий взгляд. Его не переделать!
– Нет, я собираюсь с ним поговорить, вот и все.
Он несколько раз проверял, не следят ли за ним. Но вроде бы никого не заметил. Безусловно, он совершил промах, явившись к Симону Визенталю. Как тот прореагирует? Теперь он сам себе накинул петлю на шею. Даже существование Исаака Кулькина, возможно, было первым крючком в плане ГРУ. Каждый раз, когда он вспоминал жестокий взгляд Визенталя, ему становилось не по себе. У него совсем не оставалось времени, и вовсе не хотелось быть реабилитированным посмертно. А если советские узнают о его визите к Визенталю, то за жизнь Исаака Кулькина не стоило бы давать ни гроша. В общем, необходимо как можно скорее очутиться в Афинах.
Глава 5
– На рейс в Афины нет мест. Вы можете улететь только завтра утром через Цюрих.
– Но я должен обязательно улететь сегодня, – настаивал Малко.
Он был единственным пассажиром у стойки компании «Олимпик». До отлета оставалось три часа, и пассажиры еще не прибыли. Служащий компании развел руками.
– Я ничего не могу сделать, рейс заполнен, и нет ни одного места.
Малко вытащил из кармана несколько банкнот и, положив пятьдесят долларов на стойку, глядя прямо в глаза служащему, сказал: – Проверьте хорошенько ваш список, я уверен, что есть одно место.