Черная ночь Назрани
Шрифт:
Когда Лидия ехала домой, она была мрачнее тучи. Сидя в автобусе, мысленно возвращалась к неприятному разговору со следователем. Огорчало и то, что на допрос ее вызвали именно сегодня. Ведь напечатанный в женском журнале гороскоп сулил ей как Водолею посещение с близкими друзьями музея или музыкального вечера.
С этих пор Лидия Базоркина перестала верить гороскопам.
Глава 19
КАРЛАГ
Беслан Ибрагимович прошел в большую, аккуратно обставленную и обвешанную новыми коврами комнату, где хозяин сразу усадил его за покрытый толстой скатертью круглый стол, на котором было собрано нехитрое угощение: коньяк, яблоки, чурчхела.
— Скоро
Еще не зная, о чем пойдет речь, он уже волновался, хотя не смог бы объяснить причины своего беспокойства. Руставел сел напротив гостя, тут же снова встал и с излишней поспешностью пытался было разлить по рюмкам коньяк, но Беслан Ибрагимович жестом приостановил его попытку:
— Спасибо, угощение не нужно. Выпивка и еда совсем не соответствуют характеру предстоящего разговора. К тому же я за рулем.
— Понимаю, жена другую еду приготовит.
— Да нет, дело не в качестве. Просто кусок в горло не лезет. Всухомятку посидим. Лучше, парень, расскажи, как ты похитил моего сына.
— Вашего сына? — удивленно переспросил Руставел. — По телефону я понял, что вы отец министра Цаголова.
— Совершенно точно. И хочу знать, как вы его похитили, где он сейчас находится. Начистоту.
От неожиданности Руставел растерялся и спросил:
— Как вы на меня вышли?
— Отвечу. — Беслан Ибрагимович пристально посмотрел на лейтенанта. — Поскольку вы от наглости потеряли всякую осторожность и похищаете людей средь бела дня, эТо было гораздо проще, чем кажется.
— Беслан Ибрагимович, клянусь здоровьем родителей, я первый раз слышу, что это ваш сын. Я ведь похищенного даже толком в лицо не видел.
— Наверное, и видеть не мог. У вас ведь там сразу мешок на голову и…
— Дело не в мешке. Зачем я буду смотреть? Нам сказали, что по заданию Москвы нужно задержать важного государственного преступника, нефтяного магната, который перевел огромные деньги в швейцарский банк и теперь собирается бежать за границу. Сейчас он скрывается в Ингушетии, ездит по нашей республике на машине с «блатным» номером, ведет переговоры с чеченскими и с грузинскими террористами. Мы были в полной уверенности, что задерживаем олигарха. Нам зачитывали факс из Москвы, там была указана его фамилия. Я ее забыл, но могу поручиться, что не Цаголов.
— Охотно верю. И куда же отвезли моего сына после захвата?
— Честное слово, не знаю. Знаю только, что с нами были бойцы мобильного отряда в Карабулаке.
До старика и раньше доходили слухи об этих опричниках, в республике этот отряд называли «эскадроном смерти».
— Кто отдал приказ о похищении?
— Сам генерал-майор Круликовский. Он вызвал меня, сказал, когда и где я должен встретиться с остальными участниками операции. В семь утра, в километре от села Тальяшево.
Цаголов задумался, перебирая пальцами шарики деревянных четок. Что ему, пожилому человеку, остается делать? Встать и уйти? А как будет чувствовать себя после его ухода этот парень? Он же не закоренелый преступник, не отъявленный негодяй, чтобы через минуту забыть о той неприятной истине, которая открылась ему, и жить дальше как ни в чем не бывало. Ему обязательно нужно выговориться, излить душу, иначе безотчетная злоба пустит ростки в его молодой душе да постепенно и разъест ее, словно ржа железо. Неосознанная злоба к окружающему миру, который лишает его душевного спокойствия и, стало быть, счастья.
Беслану Ибрагимовичу вдруг припомнился существовавший у древних вайнахов карлаг. Это слово, неприятно напоминавшее какое-нибудь поселение архипелага ГУЛАГ, означало кучу булыжников на обочине дороги, в которую
Старый адвокат понимал, что бессмысленно угрожать лейтенанту, кричать, брызгать слюной, топать ногами. Так он ничему не научится. Ему нужно загладить свою невольную вину. В свое время Руставел сильно проштрафился — украл документы в ГАИ, за что ему пришлось предстать перед судом стариков. В этот раз ему тоже нужно на многое раскрыть глаза.
— Сколько тебе лет, парень? — спросил Беслан Ибрагимович.
— Двадцать шесть.
— Как понимаешь, мне существенно больше. Я ровно на пятьдесят раз больше тебя обернулсй вместе с земным шаром вокруг солнца. Других преимуществ перед тобой у меня нет. — Он опять помолчал, прищурив глаза. — Сделаем так, Руставел. Завтра я приеду к тебе со своими родственниками-стариками. Ты тоже собери своих близких родственников-стариков: и деда, и отца, и дядю. Расскажешь все в их присутствии.
Руставел покорно кивнул.
Глава 20
ПРОГУЛКА ПРИ ЛУННОМ СВЕТЕ
Тамара и Виктор пошли в показавшийся им уютным маленький ресторанчик под названием «Полюби Кавказ», где просидели очень долго. В обычные дни там включалась магнитофонная музыка, но сегодня из-за траура было тихо и строго. По предложению Тамары, они помянули всех назранцев, погибших вчерашней ночью. Когда заканчивалось одно блюдо, заказывали следующее. Не потому, что хотелось есть, а чтобы не уходить. Лишь принявшись за вторую порцию хинкали, заметили, что обед у них автоматически перешел в ужин.
Все это время они рассказывали друг другу о себе. Тамара про то, как училась в парикмахерском колледже. Виктор про то, как служил на флоте, он был артэлектриком, про то, что творится у них на фабрике, которую после приватизации купил француз. Про то, как первого апреля они разыграли новою хозяина, устроив демонстрацию с требованием вернуть торту «Сказка» его историческое название «Полено». Рассказал, почему он иногда заикается. Когда ему было семь лет, родители определили его в престижный лагерь, в тот год он превратился из пионерского в оздоровительный, где попались какие-то чокнутые воспитатели. Заинтересовавшись экспериментальными методиками, они намеревались воспитать в детях храбрость. Для этого заводили их вечером в близлежащий лес, оставляли там, а сами прятались за кустами и выли волками. После пары таких садистских сеансов многие детишки стали заикаться. Потом это прошло, но иногда «волчий эксперимент» все-таки сказывается.
Время от времени он возвращался к своему вчерашнему знакомству с Александром Борисовичем, вспоминал их рискованное прибытие на машине в Назрань, агентурный визит в дом Аштрековых. Даже досадно, что приключение осталось позади. Выяснилось, что Тамара тоже жалеет о том, что отныне их ничто не связывает с Турецким.
Услышав это признание, Виктор сказал:
— У меня есть идея. Что, если мы перевыполним норму — последим за Аштрековым как частные детективы? Известно, что он обманул Турецкого. Вдруг он на этом не остановится и по-прежнему ведет тайную жизнь. Вдруг он вечерами ходит на какие-нибудь явки. Тогда мы последим за ним и, если узнаем что-нибудь интересное, скажем Александру Борисовичу. Для него будет приятный сюрприз.