Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
– Здесь ещё столько всего вкусного недоедено, – подхватил Гил.
– А в гостиной Джереми спит, зачем будить? – присоединился к ним Роб.
– А вы как считаете, – взглянула я на старших гостей.
– Мне всё равно, – негромко ответила Элли, не сводя с меня глаз. – Я просто хочу побыть рядом с тобой. Ведь мы едва успели тебя найти, и уже вынуждены вновь расстаться. Сомневаюсь, что ты согласишься поехать с нами домой.
Рука Гейба тут же обхватила меня за талию и притянули к себе. Видя, как он набычился, глядя на гостей, я тут же успокаивающе
– Извините, но я действительно не могу поехать с вами. Здесь теперь мой дом. Я не могу оставить тех, кто во мне нуждается. Может, потом, как-нибудь, позже, мы и приедем к вам. Но не сейчас.
– Но вы можете погостить здесь, у нас, – тут же предложил заметно расслабившийся Гейб. – К тому же это место достаточно уединённое и закрытое, так что вы сможете быть здесь самими собой, и вам не нужно будет контролировать каждое своё движение, чтобы случайно не раскрыть свою сущность.
Гости переглянулись, но промолчали. И тут я вспомнила, что они могут общаться телепатически. Возможно, сейчас они как раз обсуждают, как им поступить. В итоге, видимо, обо всём договорившись, Коул ответил за всех.
– Мы с женой с удовольствием примем ваше предложение. А вот ребятам придётся уже завтра вернуться назад – у них занятия в колледже, а пропустить слишком много занятий – значит, привлечь к себе лишнее внимание. А мы стараемся этого не делать.
– Учитывая вашу внешность, слиться с обоями у вас в любом случае не получится, – хихикнула я. – Один рост чего стоит!
– Вот поэтому мы и стараемся не светиться лишний раз, – хмыкнул Роб.
– А так надоедает носить мешковатую одежду и всё время сутулиться, – вздохнул Гил.
– А ещё эти очки в роговой оправе! Отпугивает девушек даже лучше, чем репутация «ботана».
– Вы, действительно, маскируетесь именно так? – захихикала я. – Наверное, ощущаете себя Суперменами?
– В каком-то смысле мы и есть Супермены, – улыбнулся Дэн. – Но «шифруется» в основном молодёжь, школьники-студенты, а таких у нас единицы. Просто им приходится слишком много времени проводить среди большого количества людей, поэтому лучше стать парией, чем привлекать к себе внимание.
– Особенно внимание девушек, – покачал головой Коул, явно испытывая отцовскую гордость. – Ты только взгляни на этих красавцев! Если они покажутся в колледже вот в таком виде – много ли девушек устоит перед ними?
– Для нас это пока табу, – покачал головой Роб. – Приходится ждать свою единственную. К счастью, теперь она остаётся с нами навечно.
Я не совсем поняла это его «навечно», но тут другая мысль пришла мне в голову.
«Бедняги, – думала я, переводя взгляд с одного брата на другого. – Всё ещё девственники, и неизвестно, как долго такими останутся».
«Эй, сестрёнка, мы вовсе не девственники!» – раздался в моей голове голос Роба.
«Но... Но как!?..» – мысленно ахнула я.
«Что значит – как? – хмыкнул один из близнецов. – Тебе что, нужно объяснять
«Мы успели распрощаться с девственностью ещё до перерождения, когда это ещё было безопасно», – пояснил второй.
«Я не об этом! Как вы меня услышали?!»
«Ты обратилась к нам», – пожал плечами Роб.
«Но я же не умею!»
«Как оказалось – умеешь. Видишь, это совсем не сложно».
«Надо же. И правда – не сложно. Постойте, так вы что же – в четырнадцать?!..»
«Рэнди, это вы, девочки, перерождаетесь в четырнадцать. А мы, парни, в восемнадцать. Как видишь, времени – куча».
«Я так понимаю, ты всё же научилась общаться без слов?» – к голосам братьев присоединился ещё и голос Коула.
– Да, научилась, – ответила я ему. – Вещь удобная, но я бы предпочла общаться вслух. Потому что не хочу что-то скрывать от Гейба. Кстати, Гейб, мужчины перерождаются в восемнадцать, а не в четырнадцать, как я.
Своё новое знание о том, что до этого они успевают потерять девственность, я решила оставить при себе. Кстати, всё равно – бедняги. Сколько им там отпущено? Год? Два? Максимум – три. А потом всё, целибат? Жестоко. Но логично.
Оборотням в этом плане проще – у того же Кристиана в запасе ещё лет двадцать пять, пока не начнутся вынужденные ограничения. Байка про плохую циркуляцию крови вполне прокатывает, объясняя пониженную температуру. А вот твёрдость и суперсилу после перерождения скрыть или объяснить при близком физическом контакте уже намного сложнее.
Тут я задумалась. Внешне мои братья выглядели ровесниками Кристиана, на двадцать с маленьким хвостиком. Но Кристиану было уже шестьдесят четыре, а сколько молодым гаргульям? Я начала было прикидывать их примерный возраст, но остановилась, решив не заморачиваться, а просто спросить.
– Ребята, а сколько вам лет?
– Нам по двадцать семь, – ответил Гил. Внешне я их уже прекрасно различала. Интересно, другие члены семьи могут узнавать близнецов по голосам, звучащим в голове? – А Робу двадцать девять.
И тут до меня дошла одна странность, которую прежде, общаясь в последние дни с женщинами-оборотнями, никогда не выглядевшими на свой возраст, я как-то и не заметила. Но теперь до меня дошло, что если Элли – человек, то не может выглядеть настолько молодо. На вид ей можно было дать лет тридцать, максимум – тридцать пять. И, судя по живой мимике – ни ботоксом, ни пластическими операциями тут и не пахло.
– Элли, – начала я и, увидев её расстроенное лицо, жалобно сморщилась. – Мне пока трудно!
– Я всё понимаю, доченька, извини, – ласково улыбнулась она мне. – Называй, как тебе удобно. Ты что-то хотела спросить?
– Да, – я решила постараться избегать пока прямого обращения. – Сколько тебе лет?
– Мне пятьдесят два года, – улыбнулась она. – Не похоже, да?
– Совсем не похоже, – помотала я головой. – Но как? Ты же человек, я это почувствовала!
– Да, я человек, просто старею медленнее, чем другие люди.