Чёрная пантера с бирюзовыми глазами

Чекменёва Оксана

– А у нас с обычными женщинами вообще никто не рождается, ни чаще, ни реже... – начал Дэн, но Гейб его перебил.

– А вы проверяли?

– В смысле?

– Ну, кто-нибудь из вас брал в жёны обычную женщину, не половинку, и жил с ней достаточно долго, чтобы в этом убедиться?

– В жены точно никто не брал, – задумчиво протянул Дэн. – А вот жил ли кто-то с женщиной-«неполовинкой» достаточно долго?.. Хмм... Вот тут я ничего утверждать не возьмусь, мне нужно уточнить. – И он замер, уставившись куда-то за моё плечо.

– Похоже, дедуля решил провести незапланированный соц-опрос, – ухмыльнулся Коул. – Это не особо сложно – большинство родственников сейчас наблюдают за нами «в прямом эфире». Не каждый день у нас обнаруживается пропавшая родственница.

– Как ты тогда наблюдал за оборотнями в лесу? – уточнила я. – Моими глазами?

– Верно. Только в этот раз они смотрят нашими с Дэном. Но вот о чём он хотел вам сказать. Если даже у нас и есть цикл, как у оборотней, то он настолько долгий, что рождения ребёнка вне пары половинок до сих пор в нашей семье зафиксировано не было. А как только мы встречаем половинку – что-то в нашей репродуктивной системе «включается», активизируется. И не только у нас так.

– А у кого ещё?

– У вампиров, как оказалось, тоже. Вообще-то вампиры считаются бесплодными, но Энжи умудрилась родить-таки своему мужу ребёнка. Этот вампир оказался её половинкой, так что невозможное для них стало возможным.

– Я вообще не поняла, куда нас сейчас завёл этот разговор?

– Да, собственно, я всего лишь предупредить хотел – если вдруг какие-нибудь сюрпризы начнутся, особо не удивляйтесь. А со свадьбой не затягивайте.

– Дорогой, не дави на них, пожалуйста, – Элли положила ладонь на руку Коула, и он тут же накрыл её своей ладонью. – Они уже достаточно взрослые и сами во всём разберутся.

– Извини, милая, увлёкся.

– Нет, – «отмерев», помотал головой Дэн. – Никто из наших не жил с простой женщиной достаточно долго, чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию.

– Подождите-подождите! – воскликнула я. – Ребята утверждали, что женщины для них пока табу. До тех пор, пока не найдут свои половинки. И тут же вы рассказываете, что многие из вас живут с обычными женщинами. Что-то тут не сходится.

– Парни верят, что женщины для них пока табу, – ухмыльнулся Дэн. – Пусть верят. Молоды ещё, самоконтроля ни на грош. Это приходит с возрастом, постепенно, сейчас это действительно может стать опасным. Поэтому пусть обходятся пока... хмм... подручными средствами.

– А если они встретят половинку раньше, чем выработают достаточный самоконтроль? Что тогда?

– А вот это – совсем другое дело. Страх причинить любимой боль или нанести хоть малейший вред силен настолько, что самоконтроль возрастает до невиданных высот. Впрочем, у нас ещё не было случая, чтобы свою половинку нашёл кто-либо, моложе ста лет. Вы с Дани не в счёт, разговор только о мужчинах. Так что подождут.

– Мне порой всё ещё жутковато осознавать все эти цифры, – доверительно улыбнулась мне Элли. – Человеку сложно перестроиться на всю эту вечность и бесконечность.

– Я воспитывалась как человек, о бессмертии узнала всего неделю назад, но от огромных цифр уже не вздрагиваю, – ответила я ей и, пожав плечами, добавила: – Шоковая терапия.

– И что это означает? – нахмурился Коул и подозрительно уставился на Гейба, словно пытаясь понять, каким таким пыткам меня тут подвергали.

– Ну, поначалу я была довольно сильно шокирована каждый раз, как сталкивалась с большими цифрами и возрастами. Моё «человеческое» сознание с трудом переваривало подобное. А потом я узнала возраст Гейба...

– Три тысячи лет, – понимающе хмыкнул Коул. – Есть от чего прийти в ужас.

– Даже чуть побольше, – криво улыбнулся Гейб. – Вам назвать точные цифры?

– Не стоит, – отмахнулся Дэн. – Сотней больше, сотней меньше, значения не имеет.

– Я вот это и имела в виду, – пояснила Элли. – Моему пониманию до сих пор не подвластно такое вот: «Сотней больше, сотней меньше», хотя я в этой семье уже тридцать лет.

– Знаете, когда я узнала возраст Гейба, то сначала где бежала, там и села. Буквально. Ноги подкосились. А потом...

– Что – потом? – поинтересовался Дэн.

– А потом я подумала – ну и что? Вот же он, передо мной, мой Гейб. Такой, каким я его встретила, каким полюбила и поняла, что мы с ним – одно неделимое целое. От того, что я узнала про его три тысячи лет, он ни капельки не изменился. Так какая разница, сколько ему – тридцать, триста или три тысячи? Вот после этого у меня в голове что-то словно бы щёлкнуло, и всё, я перестала реагировать на большие возраста. Возраст – это всего лишь число.

В этот момент я услышала лёгкие шаги, раздающиеся из детской.

– Ой, малышки проснулись! – я поднялась из-за стола. – Извините, но я покину вас ненадолго.

– Можно мне с тобой? – попросилась Элли, и я кивнула. Почему бы и нет?

Оставив мужчин на кухне, мы поднялись на второй этаж, попутно заглянув в гостиную, где на одном из диванов спокойно посапывал Джереми. Рядом, словно бы охраняя его, растянулся Лаки. Зайдя в детскую, и не обнаружив в ней девочек, я понимающе улыбнулась и стала дожидаться, пока они выйдут из ванной. Пусть они совсем ещё крохи, но в таких делах уединение нужно всем.

Вскоре малышки вышли в детскую. Они выглядели невероятно мило – в очаровательных пижамках, с растрёпанными кудрями и раскрасневшимися после сна личиками.

– Господи, какие куколки, – ахнула Элли.

Девочки настороженно посмотрели на неё, и Кэтти чуть подвинулась в сторону Кристи, словно стараясь загородить её плечом. Вздохнув, я подошла к ним поближе и присела на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Доброе утро, девочки, – улыбнулась я им. – Познакомьтесь, это моя мама. Она приехала в гости и хотела познакомиться с вами. Её зовут тётя Элли.