Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
– А где вы берёте продукты? – поинтересовалась я, заметив отсутствие хоть чего-нибудь съестного на кухне или в кладовке.
– То, что мы тут производим, нужно просто заказать, и всё сразу же привезут. Или можно съездить в цеха или на ферму и там взять всё нужное.
– Бесплатно? – уточнила я, хотя Гейб об этом уже упоминал.
– Конечно! Это же для семьи!
– А что с другими продуктами?
– С этими сложнее. Магазина у нас тут нет, но зато он у нас есть в Огасте.
– У вас?
– Ну, у семьи. Это удобно вдвойне – с одной стороне мы реализуем там свою продукцию, ну,
– Бедняга, – покачала я головой. – После работы ещё и крюк такой делать, к вам заезжать. Вместо того чтобы ехать домой и отдыхать от работы.
Томас и Вэнди дружно рассмеялись.
– Рэнди, так Зак и едет домой, – отсмеявшись, объяснил Томас. – Он здесь живёт. Он один из нас.
– Да? Ну, тогда вы это здорово придумали!
– Это всё Гейб, – пояснил Томас. – Он считает, что так безопаснее, чем, если бы мы всей толпой ездили в Огасту за продуктами или другими вещами. Это не особо далеко, но лишний раз нам лучше бы там не светиться. Мы же типа закрытой религиозной общины и якобы из-за этого сторонимся посторонних людей. К Заку там все уже привыкли, но остальные туда не ездят. И если что-то нужно, чего нет у Зака, мы едем в Грейт-Фолс. Это дальше, зато безопаснее – город достаточно большой, чтобы в нём затеряться. А в Огасте населения меньше, чем вся наша семья.
– Логично. Ну, значит, пока твоя мама, Вэнди, не поправится, продукты запасать бессмысленно? Или твой папа умеет готовить?
– Конечно, умеет. Он большую часть жизни жил один, пришлось научиться.
– Ну, в таком случае, пусть сам и заказывает. Он тут лучше нас все ходы-выходы знает. А мы ограничимся пока только хозтоварами.
Следующие полтора часа мы переходили из комнаты в комнату и составляли список всего необходимого, что только могли вспомнить. Например, на кроватях было постельное белье, принесённое родственниками, но белья на замену не было. Не было так же вообще никаких предметов личной гигиены – нам пришлось составлять три разных списка, учитывая потребности каждого члена семьи.
Когда мы дошли до спальни Вэнди, которую оставили напоследок, она вдруг уселась на кровать и заплакала.
– Что случилось? – спросила я, сев рядом и приобняв её за плечи.
– Там остались все мои диски с музыкой и фильмами, – бормотала она сквозь слезы. – И коллекция музыкальных шкатулок. И новый ноутбук. И все мои заколки...
– Ну, заколки тебе сейчас вряд ли понадобятся, – попытался утешить её Томас, не особенно удачно, надо сказать. Поскольку Вэнди зарыдала ещё горше.
Но я считала эти её слёзы хорошим знаком. Если уж она начала так откровенно по-детски сокрушаться о вещах – значит, возвращается в привычную жизнь. Потому что, наконец-то осознала, что всё, более страшное, уже позади. Пока она была в плену, пока её родители были неизвестно где, ей было совершенно не до утерянных вещей. А теперь Вэнди достаточно расслабилась, чтобы снова сокрушаться об утерянных заколках и дисках.
– Я тебя понимаю, – гладя по голове прижавшуюся
– Когда ты сбежала из дома? – подняла голову Вэнди, всхлипывая, но уже не плача.
– Да. Я сбежала с одним рюкзаком, в котором, в основном, была одежда, предметы гигиены и кое-какие книги. Остальное мне пришлось оставить. Знаешь, у меня было целых три полки фарфоровых собачек. Почти коллекция. Первую я выпросила, когда мы были у кого-то в гостях. Мне было года два, и я этого не помню, но, по рассказам няни, я не выпускала её из рук ни днём, ни ночью. Даже купалась с ней. И, через пару дней, конечно же, уронила и разбила. И, чтобы хоть как-то остановить мой рёв, мне купили другую. А поскольку она меня не удовлетворила – ещё одну, потом ещё. Так и повелось – практически все знакомые дарили мне фарфоровых собачек. Так и накопилась почти сотня. Но, убегая из дома, я была вынуждена оставить их.
Пока я рассказывала, Вэнди постепенно прекратила всхлипывать, и теперь с интересом слушала меня. Как и Томас.
– Тебе было их очень жалко? – спросил он.
– В тот момент – нет. Я о них вообще не думала. Тогда у меня была только одна мысль – спастись. Это было для меня главным. Но позже я иногда вспоминала про них с грустью. Но это была скорее печаль о моей беззаботной жизни, о невинном детстве, о времени до того, как моя жизнь так круто изменилась. Те собачки были частью моего детства, но я уже не ребёнок. Пора двигаться дальше.
– Да, пора двигаться дальше, – решительно произнесла Вэнди. – И, кроме шкатулок, всё вполне восполнимо. Да и шкатулки… Ты права – когда теряешь всё, стоит ли сокрушаться о мелочах? Мои родители живы, я свободна, мы вместе. У нас есть дом и большая семья. Стоит ли плакать о каких-то вещах?
– Ты могла бы начать собирать новую коллекцию шкатулок. Уверена, вся семья тебе помогла бы в этом.
– Не стоит, – отмахнулась Вэнди. – Возможно, я их тоже уже переросла, и собирала по привычке. Думаю, пора начать коллекционировать что-то другое.
– У меня куча дисков, – сказал Томас. – Могу поделиться.
– Спасибо, но, пожалуй, не нужно. Если что-то понадобится – я у тебя одолжу. Но лучше начну собирать их заново. Это будет даже интересно.
– Ну, значит, всё хорошо. Давай-ка напишем, что тебе завтра нужно будет купить.
– Только не список всех дисков, пожалуйста! – дурашливо застонал Томас.
– Нет, я лучше в интернете их закажу. Когда получу новый ноутбук.
– Можешь воспользоваться моим, – предложила я. – Правда, я до сих пор его не подключила. Какой у вас тут интернет?
– Беспроводной и бесплатный, – объяснил Томас. – Вай-фай покрывает всю Долину. Подключайся, где хочешь, никакого пароля нет.
– Это хорошо. Мне нужно проверить почту – нет ли новых заданий от издательства. Кстати, а если я захочу заказать что-то по интернету – какой у вас адрес?
– А у нас нет адреса, – хмыкнул Томас. – Нас вообще как бы и нет. Официально нас не существует. И если нужно, мы делаем заказ на магазин Зака. Или на офис Гейба в Биллингсе – но это реже, оттуда ведь нужно ещё сюда привезти, а Гейб туда не каждый день летает.