Черная Принцесса: История Розы
Шрифт:
***
Что, в твоем понимании, «свобода»? Что это и кто это? Где это и когда это? Почему это и зачем это? С кем это и с чем это? И… В какое время это? Столько вопросов и ни одного ответа, да? А ведь, именно с таким «пластом полезной информации», мы и идем по жизни. Ищем ее, взываем к ней и боремся за нее. А… За что, по сути?
Неужели, никто с ней не сталкивался? Не «нос к носу», но… Хотя бы, «в толпе». «Мимолетно», «встретившись глазами»… Интересно то, что порой, ища что-то «вне» нас. «Озираясь» по сторонам, как «параноики». Мы и не находим того, что ищем. Не потому, что зрение «плохое». А потому, что, в большинстве своем, все, что мы ищем, находится
Человеку, все время чего-то не хватает! И казалось бы, есть все. Но, елки-палки, чего-то, все же, не хватает! Чего? Не знает! Но не хватает. Не хватает и все тут! Это, да! А «покрутиться вокруг своей оси» и посмотреть перед собой, не выходит. В «вечном поиске» чего-то «высокого» и «широкого, «далекого». Мы и не понимаем, насколько это – далеко! И дело не в «географии» и «расположении точек на карте». «Морально» и «духовно». Далеко! А мы «тянемся». Зачем? Не понятно…
Вроде бы, «бери и пользуйся!». Вот, оно и перед тобой. Ан нет! «Просто», «не катит». «Просто», «неинтересно». Привыкнув постоянно что-то «усложнять», мы даже не верим в «простоту обычных вещей». Ищем «подоплеку» и «двойные смыслы»! А их нет. Оттого и «простым – быть трудно». По факту, невозможно. В тебе постоянно будут искать «второе дно». И знаешь, что? Найдут! «Кто ищет…», да? Нет. Они «создадут» его сами. И более того, научат «видеть» тебя. Коллапс! Все полетело в тартарары!
Свобода, как «вечность» и «вечная жизнь». Как: «пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю что». Мы ищем свободу, не зная: какая она! Или он? Как выглядит? И выглядит ли? Что попросит за себя, взамен? И попросит ли? Что за собой понесет? И понесет ли? И куда уведет? А уведет ли? Ищем вечность, не зная: как провести сегодняшний день! Завтрашний день! А тут, «вечность»! И, что будем в ней делать? Если даже, что делать сейчас, не представляем?! Ищем, чего не достает… Имея все! Да… Все! Перед нами, весь мир и все возможности… Неограниченные «рамками» и «стенами», «гранями»… Горизонтом!
И все равно, нам чего-то не достает. Парадокс! Как может не доставать «чего-то», имея все? Так может, мы и «вечно живем»? Может, мы и свободны? Может, имеем все? В этой «точке» и в этом, конкретном, моменте?!
***
– Наконец-то, я увидел это, – «поймал» Софию за записями Влад. И, тем самым, прервал ее, проходя в гостиную. И усаживаясь рядом с ней, на ковер у камина. – Хотел бы сказать, что зрение испортишь, но… Скорее, свои прекрасные волосы сожжешь.
Улыбнувшись, она прикрыла свой сиреневый ежедневник и вернула широкую резинку, в цвет, на место. Стягивая плотными обложками исписанные листы, между собой. И «корочки» меж друг другом, в одно целое. Синюю ручку же оставила поверх, дабы не растягивать «защиту» на своих мыслях.
Положила его перед собой и воззрилась на парня. В белой растянутой свободной майке и белых спортивных штанах. Закатанных до колен, демонстрируя, без стеснения, теперь, еще и «забитые» ноги. Как и правую руку по локоть, чего она раньше не замечала. Пробежавшись по всему этому, буквально «мазнув» взглядом. И остановившись на мелких «тату», на левой и правой стороне лица, она с немым вопросом уставилась на его прическу. Подмечая, не «выжженные» краской. А «сожженные», буквально, концы волос.
– Знакомо не понаслышке, да? – прикусила нижнюю губу брюнетка.
В попытках, то ли не нарваться на негатив. Куда нежнее и тише, тоньше подобравшись, как видно, к «больной» и «наболевшей» теме. Судя, по его «скрюченной гримасе» на этот ее «акцент». То ли не засмеяться в голос, чтоб не разбудить квартиру, а там и дом.
Проводив Карину, буквально до квартиры, а не до входной двери, Никита вернул Софию в их дом. По просьбе Александра и чуть ли не требованию Жени. Пришлось остаться и переночевать. Чтобы завтра поговорить «начистоту». И от этого «начистоту», девушке и не спалось.
Что она и демонстрировала, восседая за полночь, у единственного источника света и тепла. В однотонном черном спортивном костюме. Который она перенесла к парням в одну из ночевок и оставила у Никиты, чтобы переодеваться из «уличной» одежды. С длинными рукавами кофты, «стягивающимися» резинками у кистей. И такими же штанами, стягивающимися у стоп, под щиколотками.
Тепло от камина, больше было для нее, нежели для кого-то из «оставшихся» здесь. Как и свет. Чего греха таить, а она одна была здесь не «обращенная». Которая, в отличие от демонов и Полины, как ангела. Не могла, так прекрасно ориентироваться в пространстве, в темноте. И подмерзала, «плюс» ко всему. Хотя окна, были повсюду закрыты. По полу, все равно, «тянуло». И думалось ей, что из комнат парней.
– А! Это? – подцепил он длинными пальцами правой руки парочку локонов. Рассмотрел их, после чего фыркнул и отмахнулся, откидывая назад и их. – Неважно! Никитос замучил претворяться «писателем», стуча по клавишам. Но правильней будет сказать, по моей голове и мозгу. Вот, вроде «заставленное помещение», а эхо… Или это, я так критично реагирую на него и все, что он делает? Такого не было до того, как он начал выдавать себя за тебя, точнее твои мысли.
– Он спросил разрешения, – положительно кивнула девушка, опираясь на свои колени. Сложенные в позу лотоса, локтями и подпирая голову кулаками. – Спрашивал и спрашивает, до сих пор. Я не против. Да и… Мне приятно. Ему понравилось! Он оценил и… Ценит! А «авторские», не так важны. Если учесть, что на «правах ангела», я не могу иметь никакой «материальной выгоды» со своих «произведений» и «творений»! Это – «мирское». А мы не должны «опускаться» до этого, как и «подниматься» сверх того. Александр «дал добро» на «ментальный блок». Чтобы слушали и слышали, смотрели и видели, лишь единицы. Те, что не относились к «высшему касту» и «сану». Подарил мне мой первый ежедневник, чтобы я записывала все, что «не для всех». А после, еще один и еще… Он не читал их, сохраняя мою «зону комфорта», но я знаю, что пролистывал. Потому, что большинство его работ, как иллюстрации к тексту. Да и не «как», иллюстрации. «Теория» – на «практике». И это – честно, ведь я листала его дневник. А Никитос на «чуйке» и каком-то ощущении, интуиции. Умеет «компоновать» и «структурировать» все, что я «выливаю» сюда. Что у меня не получалось и не получается, по сей день. Просто, «поток» всего и вся: от «фантазийных зарисовок» и собственных мыслей, до воспоминаний и снов…
– Ну, насчет «чуйки», я бы поспорил. Особенно, если учесть, что он так и не смог «отделить» тебя от твоей «литературной героини». И только сейчас, кажется, «въехал» в суть происходящего и «происходившего» с «ней». Как происходящее и происходившее, с тобой, – взял в руки ежедневник Влад, но не стал открывать, проводя пальцами по «скошенным» и «затупленным» углам. – И как ему удается быть таким «недалеким» и «далеким», одновременно? Во всех смыслах!
– Не знаю. Да я и не хотела «отделяться» сама! Это же – «сублимация», в какой-то степени… Все мои чувства и эмоции. «Закрытые» и «сокрытые», «скрытые». В «черном» по «белому». В строках и между ними. Не справляясь в реальном внешнем мире и в нереальном внутреннем, я справлялась в «третьем». В чем-то «среднем», как бы… Между, – закусила нижнюю губу девушка, опуская голову вниз. И проводя кончиками пальцев по завиткам на ковре, повторяя рисунок ворса. – Да и в нем не совсем, раз все равно сама ничего не решила. И опять, легла на плечи Александра. Села! И ваши, вот теперь!