Черная роза
Шрифт:
— Марукуйя, этот камень стоит целое состояние, — тихо проговорил Чилпрата.
— Да, — согласился жрец. — Что мой уважаемый друг собирается делать, чтобы сохранить его?
Чилпрата неожиданно откинул назад голову и громко захохотал:
— Хортима! Вот кто нам поможет, достопочтенный Марукуйя!
— Хортима? — Жрец не понял Чилпрата.
— Разве тебе не ясно? Я придумал прекрасный план. Мы отошлем эту женщину вместе с Хортимой. Он не посмеет требовать слишком много. Мы ему заплатим, а остальное оставим себе.
Понимание наконец забрезжило в маленьких, близко расставленных глазках жреца. Он тоже рассмеялся.
— Клянусь
Для Семи Островов Чилпрат был честным человеком, но, конечно, и у его честности имелись границы. Он взмахнул руками.
— Может, да, а может, нет. Но эта женщина со светлой кожей больше не может здесь оставаться. Если Хортима не доставит ее туда, куда ей нужно, то это сможет сделать следующий капитан. Пошли, у нас много дел.
Хортима был морской волк с широким плоским лицом. Когда-то у него через все лицо появился шрам от удара сабли. В данный момент ему приходилось нелегко. У него был долг одному из обитателей острова, но он не смог расплатиться. Кредитор его выследил и нарисовал вокруг него круг на берегу. Согласно местному закону, он не мог выйти за пределы очерченного круга до тех пор, пока не будет выплачен долг. Поэтому старый морской волк уже несколько дней провел в плену на свежем воздухе. Ему поставили топчан, на котором он спал. Мухи тучами летали над блюдами с едой, которую ему приносили доброхоты. Одна ящерица решила добровольно разделить с ним заключение. От Хортимы дурно пахло, и он выглядел несчастным.
Оба посетителя вступили с ним в громкие переговоры. Чилпрата был прав, говоря, что Хортима не посмеет спорить, и в конце концов он действительно мрачно кивнул в знак согласия. Теперь следовало выплатить долг, и они позвали кредитора — мелкого купца. У того с собой была керамическая бутылочка с чернилами и заточенное гусиное перо. С ним было трудно о чем-то условиться, и начались шумные споры.
Мариам была неподалеку и видела, как кредитор разостлал на земле небольшой кусок ткани. Четверо мужчин присели на корточки и положили правые руки под ткань. Что они делали? Мариам сначала ничего не понимала и только потом сообразила, что таким образом они пытались достичь соглашения. Она заметила, как их пальцы двигаются под тканью. После каждого быстрого движения наступала длинная пауза, руки замирали, лица при этом были очень серьезны и напряжены. Затем медленно начинал двигаться другой палец.
Так продолжалось добрых полчаса, а потом кредитор поднялся, бросил тряпку в воздух и поднял вверх правую руку. Соглашение заключили. Остальные участники сделки тоже встали.
Мариам сильно волновалась, но все равно не могла удержаться от смеха, настолько все вокруг было нелепым. Мужчины не обращали на нее никакого внимания. Хортима выскочил из круга и начал его стирать голой пяткой. Кредитор завершил сделку, написав пальцем на песке фразу «Долг выплачен» на языке Марагхи.
Мариам вдруг осознала важность этой написанной фразы и снова рассмеялась, почувствовав уверенность, что ее долгое ожидание наконец подходит к концу.
Чилпрат тоже засмеялся. Он кивнул Мариам и сказал:
— Мы поклялись Шри-гунди, Счастливым Камнем. Все решено. Моя маленькая гостья с бледной кожей вскоре отправится в путешествие.
Мариам
«Мне кажется, что мы наконец скоро окажемся в Лондоне», — подумала она.
Пока судно нагружали, прошло два напряженных и тоскливых дня. Правда, им стало легче жить, потому что Чилпрат стал к ним относиться лучше, а его жена даже угощала их едой. Сотни раз в день Мариам подхватывала сына на руки и шептала:
— Наконец, мой малыш Уолтер, мы привезем тебя к твоему отцу.
Она нарядно его одевала, чтобы он был готов отправиться в путешествие немедленно. Он был так хорош и так похож на мальчика из Антиохии в своей белой курточке и свободных штанишках, но Мариам неизвестно зачем сшила ему шапочку, какую обычно носили маленькие мальчики в Англии.
Она так боялась, что судно отплывет без них, что не позволяла Махмуду куда-либо уходить с малышом. Мальчик ничего не понимал и таращил глазенки, пытаясь увидеть за ширмой своего темнокожего друга, который понесет его погулять. Он все ждал Махмуда, пока не заснул от усталости. Мариам на секунду вышла, а когда вернулась, малыш спал, положив головку на край подстилки. Чи понимал, что его дружок грустит, и лежал рядом с ним.
Наконец коней погрузили и крепко привязали на нижней палубе. Настал момент отправления. Мариам проводили на судно. Малыш сидел у Махмуда на плечах. Им отвели небольшую каюту, где были спешно побелены стены. Там была складная постель и разбитый кувшин для умывания.
Мариам увидела Хортиму, одетого только в желтую набедренную повязку. Он стоял на корме, дико потел и выкрикивал громкие приказания команде. Махмуд потянул носом и сказал:
— Леди Майям, грязное судно.
Но Мариам не унывала. Ее не страшили неудобства. Она думала, что вскоре их скитания подойдут к кончу. Она взглянула на небо, где яростно светило солнце, и счастливая улыбка осветила ее бледное худенькое лицо.
Глава 14. ЛИТТЛ-ТАММИТ
Уолтер решил уйти, когда Ингейн прибудет в Герни. Ему казалось, что она выбрала бы другое убежище, если бы знала о его возвращении. Его присутствие может осложнить ссору с мужем. Эдмонд его всегда ненавидел и будет буйствовать, услышав, что они живут под одной крышей.
Пусть ей все объяснит дед. Если она захочет уехать, то сможет это сделать, не повидав его.
Он стоял в зарослях туи на краю пруда и видел, как приближалась Ингейн в окружении нескольких охранников. Позади ехали четверо слуг на мулах. Было очевидно, что она покидала Булейр не в спешке. Все было тщательно продумано, иначе у нее не было бы такого сопровождения.
Уолтер видел Ингейн издали, но у него создалось впечатление, что она не изменилась. Она прямо восседала в седле, и ветерок играл прядкой золотых волос. Уолтер слышал, как она свистнула, и сокол сел на перчатку. Потом Ингейн отчетливо отдала какой-то приказ. Неизвестно, по каким причинам она покинула Булейр, но ее дух не был сломлен.
Он подождал два часа и теперь внимательно поглядывал на дом, думая, что гости снова сядут на коней и поедут искать более подходящее пристанище. Но он ошибся. Коней и мулов повели к пруду и пустили пастись за оградой. Увидев Уолтера, грум с крестом на рукаве перестал посвистывать и поклонился ему. Погода начала портиться, и над поместьем нависла черная туча. Уолтер решил, что ему пора возвращаться.