Черная роза
Шрифт:
— Я очень этому рад, милейшая леди, — сказал хозяин Герни, стоя рядом с Уолтером. — Вы можете оставаться у меня сколько захотите и строить планы на будущее. Мы будем рады вашему пребыванию здесь.
Ингейн поклонилась, поблагодарила старика и приняла его руку, чтобы следовать к столу. Старик посадил ее справа от себя и жестом указал Уолтеру на кресло слева. Уолтер уселся. Он видел, что слуги подмигивают друг другу. Агнес Малкинсмейден принесла на серебряном блюде говяжью ногу и шепнула ему:
— Мастер Уолтер, я рада, что вы наконец сидите на вашем законном месте!
Старик был в хорошем настроении и начал болтать, прервав Агнес,
Молодой человек на все вопросы ответил утвердительно. Но как Ингейн ни старалась, ей не удалось вызвать Уолтера на разговор.
Хозяин быстро проговорил:
— Это мне напоминает, милая леди… — и начал следующую бесконечную историю.
В конце концов Ингейн перестала делать попытки завязать беседу и сидела со скучающим видом. Наконец она сказала, что день для нее был очень трудным и не будет ли возражать уважаемый хозяин, если она отправится в свою комнату?
— Нам будет вас не хватать, — заметил старый дамский угодник, поднимаясь с места. — Но у меня есть утешение, — сказал он, улыбнувшись Уолтеру, — мой внук и я более двадцати лет были лишены возможности общаться. Теперь мы должны исправить положение. Мы долго будем сегодня с ним разговаривать, пока не устанут языки.
Уолтер помог леди Ингейн сойти с платформы. У дверей она остановилась и легко коснулась его руки.
— Ты стал таким красивым, — шепнула она. И дальше заговорила очень серьезно: — Я попала в большую беду и хочу тебе все рассказать. Мы можем встретиться завтра рано утром в саду? Я хочу посоветоваться. Уолтер, мне действительно нужен твой совет.
— Леди Ингейн, я рано встаю, — сказал Уолтер. — Я к вашим услугам и сделаю все, что вам понадобится.
— Но мне трудно рано вставать, — засмеялась Ингейн. — Если я рано встану, то буду плохо выглядеть. Но я не стану залеживаться в постели и присоединюсь к тебе в саду. Мне будет очень интересно послушать о твоих приключениях.
Уолтер пробьи в саду два часа, прежде чем появилась Ингейн, помахивая сумочкой с ароматными шариками. Сумочка была из оранжевой кожи в виде мешочка, сверху она завязывалась легкомысленным бантом из черного бархата.
— Доброе утро, — приветствовала Ингейн Уолтера. — Я не спала всю ночь, перебирая в уме все свои беды, поэтому опоздала.
Уолтер взглянул на солнечные часы:
— Вы пришли даже раньше, чем я ожидал. Может, мы пройдем к пруду? Там, мне кажется, трава не такая влажная. Ваши башмачки кажутся тонкими, как бутон фуксии, и вам не следует бродить по мокрой земле.
Ингейн приподняла ногу, чтобы продемонстрировать красный башмачок.
— Обувь — моя слабость. Если бы я была английской королевой, то у меня были бы сотни пар обуви и я никогда не надевала бы одну и ту же пару дважды.
Они медленно направились к пруду,
— Я сейчас живу в комнате, той самой, куда меня привели, когда я в первый раз побывала в Герни, — сказала Ингейн. — Уолтер, ты помнишь, ты там тоже тогда был. Ты был очень мрачным мальчиком, довольно симпатичным, но очень любил спорить.
— Ты начала хвастаться, и мне пришлось возразить тебе.
— Я помню, как ты выглядел. Волосы у тебя завивались кудряшками и падали на глаза.
— Вынужден с тобой не согласиться — я всегда был очень аккуратным и волосы у меня были хорошо причесаны.
— Может, и так. Я не уверена. Но в чем я убеждена, так это в том, что ты со мной спорил и даже был груб.
— Ты попыталась глядеть на нас сверху вниз. Ты всегда так себя вела по отношению ко мне, Ингейн.
— А сейчас, — сказала она со вздохом, — я обратилась к вам за помощью. Я уже не такая надменная. Я не была счастлива в браке с Эдмондом. — Она начала волноваться. — Не сомневаюсь, что ты его ненавидишь, но тебе неизвестно, какой он жадный, жестокий и отвратительный человек!
— Я его почти не знаю, но могу поверить всему, что о нем говорят. А как насчет его матери? Что ты можешь сказать по поводу этой Нормандской женщины?
Ингейн резко тряхнула головой:
— Если бы не она, я смогла бы справиться с Эдмондом. Сначала он гордился мною. Но мать невзлюбила меня с самого начала. Она желала продолжать заправлять в Булейре, и их было двое против меня одной. Уолтер, я ничего не смогла сделать. Они постоянно шушукались и строили заговоры. Они ни о чем больше не могут думать, как только о том, чтобы скопить, сэкономить и добавить еще мешочек золота к тем, что они где-то прячут. Ты не обратил внимания, что у них одинаковые носы? Длинные, алчные и вульгарные. Они сидели, склонившись друг к другу так, что касались кончиками гадких носов, и шептались, шептались, шептались… Они постоянно шептались, чтобы я ничего не слышала. — Она злобно расхохоталась. — Ты можешь мне поверить, что после свадьбы у меня не было в руках ни одной монетки? Уолтер был поражен:
— Ингейн, твой отец умер, а ты его единственная наследница!
— Эдмонд забрал Тресслинг в качестве моего приданого. Он сразу все там взял под свой контроль и сам собирал ренту и часть урожая. Я смогла удрать, потому что вчера он отправился туда. Он должен был вернуться ночью. Что теперь в Булейре творится, трудно себе даже представить.
— В это трудно поверить.
— Это невероятная парочка! Таких еще поискать! Его мать свихнулась! Она не дает вынести гроб твоего отца из церкви. Свечи все догорели дотла, но она не позволяет, чтобы их кто-либо касался. Она даже хотела, чтобы его тело оставалось с ней. — Ингейн взяла Уолтера за руку и пригнула к нему голову. — Когда она на меня смотрит, я читаю безумие в ее глазах. Я уверена, что она хочет меня убить, и ей бы удалось это сделать, если бы я осталась в замке.
— Когда Эдмонд узнает, где ты, он выступит против нас со всеми своими солдатами, — заявил Уолтер. — Мы вчера обсудили все с дедом и решили: пока ты с нами, нам следует собрать всех наших людей здесь.
— Не надо ничего бояться. Он так жаден, что постоянно уменьшал охрану. В замке не более дюжины лучников и столько же караульных. Со мной приехали мои слуги из Трес-слинга. В любом случае люди из Булейра не очень-то любят своего хозяина, поэтому он не станет прибегать к демонстрации силы.