Черная роза
Шрифт:
— Краска почти сошла! — воскликнул юноша. Девушка кивнула головой.
— Я так и подумала, но у меня нет зеркала, поэтому я не была в этом уверена. Посмотри, — девушка протянула к нему руки. — Они тоже стали гораздо светлее.
— Надеюсь, что никто этого не заметил. Тебе нужно наложить краску, прежде чем выйти наружу.
— Но у меня нет краски. Ее накладывал на меня Лю Чунг. — Девушка попыталась его утешить: — Меня все равно никто не видит, поэтому ничего страшного, что посветлела. К нам никто не заходит.
Она была права, потому что все их презирали.
— Они относятся к нам, как будто мы безносые, — заметила Мариам, имея в виду прокаженных.
— Подойди сюда, мне нужно внимательно поглядеть на тебя.
Девушка повиновалась, села рядом и повернула к нему лицо, чтобы Уолтер мог ее рассмотреть.
— Клянусь святым Эйданом, ты такая хорошенькая! — воскликнул юноша.
На щеке у Мариам появилась ямочка.
— Господин Уолтер, я так долго ждала, когда же наконец вы заметите это.
Тристрам сел и потер глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Наш второй слуга скоро станет белокожим, — сказал Уолтер, вставая с подстилки. — Мне придется сходить к Лю Чунгу, чтобы он покрасил Мариам перед отъездом.
К счастью, Лю Чунг рано проснулся. Уолтер отыскал его рядом с повозкой, указывающей направление. Он разговаривал через дверь с крохотным и очень старым китайцем. Уолтер с любопытством взглянул на хранителя тайны. Он был настолько немощен, что его трясущаяся голова, казалось, сейчас провалится через ворот зимней одежды и пропадет навсегда.
Когда они отошли в сторону, Лю Чунг спросил:
— Уважаемый студент попал в беду?
— Бедный студент уже много времени находится в опасности, но славный Лю Чунг не пожелал его навестить.
Осторожно озираясь, великан поинтересовался:
— Что собирается с ней сделать молодой студент?
— Ничего иного, как только везти ее с собой и дальше. Лю Чунг прекрасно это понимает.
Лю Чунг прошептал:
— Ее можно было бы отправить назад с караваном, следующим на запад. Но это будет стоить очень дорого, а кошелек Лю Чунга пуст, как бочка с солониной к концу войны.
Уолтер покачал головой:
— Разве Лю Чунг доверяет караванам и людям, путешествующим на запад? Ему прекрасно известно, что они продадут девушку на первом же рынке рабов.
Великан сделал другое предложение:
— В жизни часто происходят несчастные случаи… Опорный шест может упасть на голову Мустафы, или у него начнутся боли в животе и он умрет. Мальчишку Мустафу похоронят, и тайна не будет раскрыта.
Уолтер начал поигрывать с кинжалом.
— Выслушай меня, Птичка, Устилающая Перышками Гнездышко! С Мустафой ничего не должно случиться! Только попробуй что-нибудь выкинуть, и у тебя в брюхе окажутся острия двух кинжалов. Теперь, когда разговор пошел в открытую, я хочу, чтобы Лю Чунг знал: хранители
Лю Чунг задумался, а потом кисло усмехнулся:
— Если у тебя испачканы обе руки, не стоит мыть только одну. Уважаемому студенту не о чем беспокоиться. Твой покорный слуга желает только одного — держаться подальше от всех неприятностей.
— Но ему их не избежать, если Лю Чунг нам сейчас не поможет.
Уолтер рассказал ему о новом затруднении. Великан согласно кивнул головой и сказал, что меры следует предпринять немедленно, чтобы скрыть цвет кожи беглянки Мариам. Он собирался отправиться за краской, но Уолтер задержал его.
— Лю Чунг может уговорить старика, чтобы мне позволили заглянуть внутрь повозки, указывающей направление? — спросил он.
— Сейчас вокруг мало народу: еще очень рано. Может, тебе разрешат заглянуть внутрь, но сначала мне необходимо поговорить с моим старым другом.
Он передал старику несколько монет, и рука, больше похожая на птичью лапку, поманила Уолтера внутрь повозки.
Молодой человек быстро повиновался и очутился в темной дыре, жутко вонявшей потом и старостью. Кроме того, там стоял удивительно едкий запах, и Уолтер решил, что это был запах какого-то наркотика. В повозке было так тесно, что старый китаец спал на куче грязных тряпок под столом, занимавшим более половины пространства. Когда глаза юноши привыкли к полутьме, Уолтер увидел на столе белую чашу, заполненную водой. На поверхности плавала игла, длиной примерно в пятнадцать сантиметров. Сквозь воду было видно, что на дне чаши начертаны две прямые линии, пересекающиеся под прямым углом. Стрелка указывала вдоль одной из линий.
— Тинг-нан-Чинг, — дрожащим голосом пропел старик китаец.
Позже Уолтер узнал, что так по-китайски называлась намагниченная игла.
Англичанин был поражен. Это, наверно, был компас, о котором рассказывал Бэкон в Оксфорде. Игла слегка подрагивала, но не сходила с главного направления. Над столом находился деревянный рычаг с ручкой, и на нем были изображены странные символы.
Уолтер решил, что смотритель компаса направлял ручку в соответствии с направлением иглы, так чтобы рука фигурки наверху всегда показывала на юг! Неужели все настолько просто? Молодой человек был уверен, что кое-что понял, и ему было жаль, что он не в состоянии подробно расспросить старого китайца.
«Все равно необходимо подробно обо всем разузнать, — подумал Уолтер. — Когда я вернусь домой, я должен все в деталях рассказать Бэкону, и тогда он сделает компас, который будут использовать во время плавания английские суда»,
Он не очень понял назначение второго рычага, находящегося в полу. Рычаг был так приспособлен, что любое его движение колебало гонг, укрепленный рядом с рычагом, и он начинал звучать. Вдруг юношу осенило: это был гонг, звонивший в конце каждого пройденного ли.