Чёрная волна
Шрифт:
Дикари стали копировать поведение эскадронцев. Начали носить деревянные макеты оружия. Пробовали учить слова пришельцев, вставляя их в свою речь.
Так как режим максимальной дружелюбности соблюдался, эскадронцы обменивали свою старую или порванную одежду на листья и семена макойи. При их курении возникал лёгкий веселящий эффект, как от пудры.
Шаманы и их приближённые щеголяли в обносках, провозглашая, что отныне все Потомки Людей-из-Веспы должны носить похожую одежду. Женщин усадили ткать. Из грубой ткани, окрашенной соком растений, создавались
Из древесной коры создавались шлемы и обувь. Деревянная одежда натирала ноги и шею, но дикари мужественно терпели, полагая, что Люди-из-Веспы испытывали те же трудности.
Однажды шаману Деревни Потомков принесли в дар корпус от бес-пилота.
Весть о том, что шаман заимел собственную веспу, гонцы разнесли по всем островам. Это стало переломным моментом для остальных деревень. Начались массовые отказы от веры в Плат-а-Форма и переход в новоизобретённую веру в Потомков.
Все дикари стали носить деревянные автоматы и неудобные шлемы из коры дерева. Все деревни построили у себя макеты «Императрицы Екатерины» разной степени схожести. Особенно интересные варианты получались у тех скульпторов, которые никогда не видели веспу-матку, и делали свои макеты, основываясь на макетах из соседних деревень.
Но абсолютными шедеврами народного творчества стали макеты дирижабля, построенные по рассказам шаманов, которые тоже никогда не видели оригинала над своей деревней, но уверяли, «что видели матку на расстоянии вытянутой руки», когда путешествовали по миру на волнах магического сока.
Всего было заложено четыре базы:
«Южный Скипетр» – на самом большом и густонаселённом острове Новых Земель. На нём было более тысячи деревень, из которых сотня тянули на небольшой городок, а парочка так вообще были большими, как столица провинции в Империи Русси. Колонизаторы захотели назвать остров в честь какого-нибудь великого имперца, но Матис Галин приказал наносить на карты родные, дикарские названия.
– Да у них же названия ничего не значат, – взмолился имперский картограф. – Звучит как белиберда.
Но послушно начал наносить на карту названия.
Остров назывался Монтада. База Южный Скипетр соответствовала его масштабу, занимая четыре квадратных километра. Жизель даже устала придумывать варианты того, зачем нужна такая огромная площадь?
Вторая база, тёзка дирижабля «Императрица Екатерина», была расположена со стратегическим умыслом: на острове Айрес, ближайшем к выходу из коридора через Неудобь.
Третья база, с нейтральным названием «Новые горизонты» заняла небольшой остров Капринга, расположенный в центре группы населённых островов. На ней был построен причал и распланирована морская инфраструктура. Кроме этого, началось строительство моста к ближайшему острову.
«Новые горизонты» стали первыми, кто привлёк к работам местное население, оплачивая труд всё теми же безделушками или примитивной хрупкой, почти бумажной одеждой, наспех распечатанной на австралийском сабжект-принтере.
Четвёртая
Эта база была меньше всех, и на ней не было тех странных обширных построек и лабораторий, как на других. Главное, не было приказа строить защиту периметра, тогда как остальные базы походили на готовящиеся к осаде крепости. И название у неё было простое: «Четвёртая База», что говорило об её временном характере.
Императрица Екатерина ходила по маршруту между всеми четырьмя строительствами, перебрасывая технику и стройматериалы. На дирижабле стало пусто, ведь большая часть персонала расселилась по базам. Осталась только судовая команда и начальство, которое, впрочем, иногда оставалось на базах, как тот же Матис Галин и его помощники, включая мосье Бортового Шпиона.
Глава 16.
Новые знакомые
Жизель и Карл делились с Хавьером своим опытом.
Карл научил управлять немного бес-пилотом:
– Сила веспы в том, что ты наносишь удар противнику, находясь за много километров от него. Если решишь стать пилотом, то после обучения сможешь управлять не одной, а целым роем весп!
– Но у меня только два глаза?
– Тут не в глазах сила, а в технологии. Рой может, как и следовать за главной веспой, так и действовать на разной степени автономности, сохраняя привязку к той веспе, чьими глазами ты смотришь.
Хавьера не интересовало то, какими способами веспа умеет убивать. А вот слово «тех-но-ло-гия» ласкало слух.
Хавьер не хотел быть воином веспы. Он хотел быть её создателем. Или тем человеком, который способен разрезать её металлический корпус, вынуть её сердце – мотор – распутать её разноцветные кровеносные сосуды – провода – откалибровать или поменять её мозг – процессор встроенного ординатёра.
Его интересовало, как веспа работает. Почему она не падала, почему у одной веспы в центре огромный пропеллер, а у другой круг, внутри которого дрожало синее пламя? Как веспа понимала приказы оператора? Каким образом шлем на голове оператора передавал веспе направление и угол полёта? Как возникали в воздухе символы «ин-тер-фей-са» и как они откликались на движение руки оператора-пилота? Как одна веспа понимала другую и признавала в ней главную, следуя за ней на точном расстоянии?
Неужели всё это менее интересно, чем смотреть глазами веспы на беззащитную цель на земле, выпуская на неё смертоносную стаю хвостатых ракет или осыпая смертоносными плевками пуль?
Жизель пробовала научить его стрелять, но Хавьер так и не смог перебороть страх отдачи. Когда автомат дёргался в его руках, Хавьер зажмуривался и не удерживал дуло на линии огня, разбрасывая вокруг себя хаотичные плевки пуль.
Фехтование его утомляло. Он не запоминал ни позиций, ни движений. А саблю держал, не менее элегантно, чем шаман, упившийся магическим соком, держал свой посох.