Черное озеро
Шрифт:
– И в чём заключается твой крестовый поход?
Причем поход и могильные кресты, символизирующие перекресток загробной жизни?
– Свержение царя. – пожимаю плечами. Инесса раскрывает рот от удивления.
– Вы совсем сумасшедшие? – едва слышно шепчет она, поправляя иссиня-черный шарф на шее. Подарок Разумовского. Он, как и Селенга, всегда делает подарки. Когда я кочевал между публичными домами, кабаками и поместьем Разумовских в Аскве, мать Амура всегда заваливала меня приятными мелочами: начиная от личных швей и заканчивая покрывательством моих махинаций перед Советом.
– Вас семеро. У Царя же полно охраны. Знать там, все дела. Совет, про который вы говорили.
Амур
– Не «вас», а «нас». Ты тоже Смертник. – напоминаю я, оглядывая заросли ивы. Земля под ногами, хоть и подмерзшая, становится мягче. Мы почти на болотах.
– Кажется, я поняла почему вы так зовётесь. – ехидно подмечает Инесса и, опомнившись, вскрикивает снова:
– Там же тысячи солдат! Как их там, дружинники? А ещё же князья! Их сколько?
О, Смерть, почему я не остался в хижине старого чучельника? Там и настойка, и душный чердак, и княжна Нева. Лучшим собеседником я бы её не назвал, но она хотя бы не кричит, размахивая руками так, словно пытается взмыть в небо.
– Девять, не считая самопровозглашенного Короля Варваров. – умничает Ландау где-то позади.
– Де-вять! – вопит Инесса, путаясь у меня под ногами. Перехватываю взгляд Амура. Он выглядит довольным, но вот я, напротив, напрягаюсь.
Инесса права. Их сотни тысяч. А нас, вас или как-там они определились, всего восемь.
– Именно поэтому мне нужна ведьма. Это только начало.
– Тебе Идэр мало? – мои слова не остаются незамеченными. Амур цокает и, всё-таки, спотыкается об Инессу. Оба оказываются на земле, среди веток и густой зеленой травы, покрытой тонким слоем инея. Ландау спешит к нам, поскальзывается и ничком плюхается в паре саженей.
– Мы точно все умрем. – подытоживает Инесса, роняя голову на землю. Разумовский не спешит подниматься. Достает пару леденцов из мешочка и закидывает их в рот. Ландау плюется травой, стирает кровь, выступившую парой крупных капель на губах, и садится. Лицо его еще более унылое, чем когда-либо.
– Не думаю, что найдём её, так что – не сегодня. – Амур вытягивает ноги и закидывает свободную руку за голову.
– Ты так в этом уверен?
– Я вот ни в чем не уверен. – отрешенно шепчет Ландау, указывая вправо.
Среди раскидистых дубовых крон виднеется крыша. Обросший мхом, терем черным пятном глядит на нас. Амур садится, забирает у Инессы бумажную трубочку с табаком и закуривает.
– Что, если дома никого нет? – вкрадчиво шепчет Стивер, подползая к нам на коленях. Грязный и ободранный, он очень похож на безумца.Или на нищего.
– Дым. – указываю на трубу. Инесса усмехается, играя потемневшими от влаги шишками.
– Мы то-очно все умрем. – протягивает девчонка, откидывая шишки. Инесса забирает табак у Разумовского и добавляет чуть тише:
– Расскажите хоть с кем нам предстоит драться?
Сажусь на землю, штаны в миг промокают. Теперь я чувствую себя так, будто попал в далекое детство. Холодно, куча умных дураков вокруг и обмоченный зад.
Стивер разглаживает мятую карту на коленях и тычет пальцем в леса и болота, неподалёку от княжества Емельяновых. Его я узнаю сразу же, для этого даже не нужны знания грамоты. Длинный участок земли, похожий на змею, растянулся вдоль Западного торгового пути.
– Сияра – ведьма Черного Озера, оно же зовётся Солёным на юго-западе. Местные мудрецы говорят, что в их землях жила ведьма, кормящаяся чужими страхами. Ее так и прозвали. У нее было две собаки, которых она слепила из глины и обожгла в огне. Колдунья вдохнула в них жизнь с помощью магии.
Инесса подталкивает Разумовского плечом. Он качает головой и улыбается, когда девчонка отворачивается.
О, как же я хочу напиться.
Стивер же, заведенный ни на шутку, продолжает свой унылый рассказ, глядя на нас горящими глазами:
– Она назвала их Ожиданием и Скорбью. Ожидание, наполненное Тоской, и Скорбь, изнывающая от Страха больше не увидеть того, кто тебе дорог. Служила Ведьма Унынию. Однажды ведьма гуляла по нашим землям и влюбилась там в чужеземца.
– Ну, конечно. – недовольно шипит Инесса. Амур закрывает ей рот ладонью.
– Слушай, раз попросила рассказать.
– Ее испугало новое чувство, что ранее никогда не касалось ее темной, гнилой души. Тогда ведьма решила похоронить его внутри. Но чем глубже она его прятала, тем ближе селилась любовь к ее сердцу. Шли годы, а тяга к незнакомцу только росла. Когда странное окрыляющее чувство завладело каменным с виду сердцем, ведьма послала Скорбь по следам своего возлюбленного, чтобы та поскорее привела его к ней. Вместе с Ожиданием, она боялась, что вторая ее гончая не справится с задачей. Много дней прошло, когда Скорбь вернулась ни с чем. Оббежала она весь свет, но не нашла его, потому что была слепа. Тогда ведьма отправила с тем же приказом Ожидание и стала бояться вместе со Скорбью, что потеряла своего суженного безвозвратно. Прошло много времени, прежде чем Ожидание вернулось к хозяйке одно. Собака не нашла чужеземца, потому что не знала, кого ей искать. Тогда ведьма решила сама пойти в то место, на границе меж царствами, где видела своего избранника в первый и последний раз. Там она нашла пещеру, ведущую в преисподнею. Огромная дыра, пышущая адским жаром, зияла в земле. Когда колдунья подошла ближе из пропасти посыпались бесы и закружили деву вихрем из песка. Приговаривали они о том, что времени прошло уже много и забрали черти ее любимого под землю и никогда больше им не свидеться. Тогда Ведьма упала на колени и заплакала. Ее горькие слезы лились без остановки, пока Ожидание выло, не зная того, что делать дальше, а Скорбь ломала зубы, от того, что утерянного больше не вернуть. Так и наплакала ведьма Соленое Озеро, черное, как её разбитое вдребезги сердце.
Когда рассказ Ландау подошел к концу моя кожа покрылась мурашками.
Не от жути, а от холода, вцепившегося в мой зад, словно царская гончая. Ну почему нельзя рассказывать древние поверия в трех словах?
– Позитивно. – ядовито подмечает Инесса. Видать, тоже промочила штаны. – Ну, – она оборачивается на Амура. – где твоя лопата? Мы на древнее зло идём охотиться, а ты без меча. Хотя, тут одна сплошная сливная канава.
Амур усмехается, достав из кармана компас. Встаю, отряхиваю траву и мох, налипшие на штаны.
– Может и нет у нас армии, власти и денег, – Стивер и Инесса поднимают на меня глаза. Удивленные, не меньше, чем я сам. – но, лично у меня, все ещё есть Смертники. Это здорово. Я бы добровольно отказался от почета и золота в вашу пользу, потому что Смертники – это моя единственная семья.
И, словно в подтверждение моим словам, со стороны терема завыли собаки.
Глава 10. Ведьма Солёного Озера. Амур.
Чем ближе к терему – тем больше трясется мальчишка Ландау. Мелкие ветки хрустят под подошвами ботинок, когда на небольшую поляну перед обветшалым домом, выскакивает пара белоснежных гончих. Псы скалят длинные тонкие морды. Вьющаяся шерсть на загривках вздыбилась. Стивер прижимается к Нахимову и хватает меня за руку. Оглядываюсь и не нахожу Инессу позади.