Черное озеро

Разумовская К.

– Расступитесь! – знакомый голос прокатывается раскатами грома по крохотной спальне. Я не вижу его лица, но с легкостью могу представить как оно перекошено от гнева. Фиагдон, наклонившись, злорадно шепчет над ухом:

– Ну здравствуй, чудовище. Теперь ты за всё ответишь.

Глупцы. Никакое я не чудовище. Вы прислуживаете тирану, уподобляясь ему, беспрекословно исполняя его волю. Как и я когда-то. Все монстры – в ваших головах. Все монстры – это вы сами.

***

Катунь

и Мален отправились охотиться. Я и Хастах выдвинулись к картографу сразу после того, как оставили мальчишку Ландау за старшего. Идея глупая, но я оказался в безвыходной ситуации.

Прохладный осенний воздух пропитан свежестью, от которой я так отвык. Голые ветви садовых деревьев устремляются прямиком в серое небо, лишенное всяких красок. Завтрашним утром мы должны будем выдвинуться на запад. У нас есть еще день или два, до того момента, как конвоя хватятся и дружинники двинутся по нашим следам.

Мы добрались до города к обеду. Всю дорогу, проложенную через лес, Хастах перемывал кости воровки и Идэр. Я устало соглашался даже с тем, что шло вразрез с моим мировоззрением просто дабы не вступать в ненужный спор.

Нижняя часть городка при деревне кишит зеваками. Люди снуют абсолютно повсюду, делая и без того узкие мощеные улочки непригодными для повозок и карет. Слиться с бурными потоками жителей не составляет большого труда. Маленькое поселение, образующее город в самом неподобающем для него месте, становится отличным пристанищем для беглецов. Новости о последних событиях дойдут сюда в последнюю очередь, но это не значит, что меня не узнает особенно зоркий Алый плащ. Приходится осторожничать. Хастах тащился позади, шлепая по подмерзшим лужам.

Хорошо хоть перестал читать нравоучения.

Свернув за угол полуразваленного кирпичного домика, мы выходим к рынку. Палатки и лавки встречают покупателей запахом свежеиспеченного хлеба и вяленного мяса. Небольшая церквушка посреди площади осела. Маковки потемнели и на крыше, тут и там, вдоль пилястр растянулся пожелтевший хмель.

Мы торопились как могли, тщательно избегая встреч с дружинниками, но всё обернулось крахом. Обеденные патрули застали нас врасплох и пришлось разделиться. Картограф ждал под зеленым навесом у крайнего жилого дома. Всё, как сказал Нахимов.

Он никогда меня не подводил.

Я расплатился деньгами, выуженными из карманов мертвых Красных солдат. Отдавая серебряные монеты, я не раз похвалил наших доблестных защитников правопорядка за то, что от них действительно был толк. Пусть и только после их несвоевременной кончины.

Глядя на торговцев и бродяг, жду Хастаха, облокотившись на кирпичную стену местного Дома Совета. Безрассудно, если учесть то, что это обитель людей, владеющей какой-никакой властью. Но иных примечательных строений я не нашел. Проходит час за часом. Время утекает сквозь пальцы. Я и так потерял слишком много.

Хастах подбирается ко мне справа, увешанный мешками, как ослик. Он скупил, кажется, всё вяленое мясо, муку и сыр на рынке.

– Идем?

– Почти. –

пыхтит Хастах под тяжестью покупок. Озираюсь по сторонам. Среди толпы не замечающих нас зевак показывается сгорбленный дед, шаркающий в нашу сторону. Сухая фигура в лохмотьях ведёт за узду серого коня. Когда я оборачиваюсь на Хастаха, тот уже во всю размахивает внезапно освободившейся рукой. Старик ускоряет шаг.

– Что ты творишь? – шепчу, дабы старик не услышал. – Как ты расплатился за коня?

Хастах беспечно пожимает плечами, радостно мотая головой.

Если он заставил пожилого крестьянина отдать коня силой, то я размажу его пустую голову прямо по Дому Совета. За мной много грехов, но я не готов подвесить на себя ещё и обман стариков!

Старик протягивает мне потрепанную уздечку.

– Господин, произошло какое-то недоразумение. – как можно спокойнее говорю я, отталкиваясь от стены. Дед добродушно улыбается, демонстрируя отсутствие половины зубов.

Хастах, клянусь, за это ты ответишь.

– Сынок, бери кобылку и идите уже. Через четверть часа здесь дружинников прибавится. Вам бы уйти. – мужчина кряхтит, втюхивая истёртые поводья. Бросаю быстрый взгляд на Хастаха, что во всю увешивает животное сумками.

– Сколько этот оболтус вам заплатил? – голос звучит угрожающе низко, но страх не плещется в глазах друга. Он проверяет как прочно закреплено седло. Старик выуживает из-за пазухи кусок черной ткани. Широко улыбаясь, он натягивает странный предмет одежды через голову.

– Хитрый лис, смотри, какая поддергайка! – лицо старика светится радостью, подчеркнутой глубокими морщинами. Он натягивает здоровенный капюшон на голову, прикрывая остатки седых волос. – Твой браток сказал, что собственноручно снял ее с путешественницы во времени. Она с начёсом! Не путешественница, а поддергайка.

Фактически, он не обманул старика, но просить за полу-мантию лошадь… С другой стороны, кобыла молодая и пожилой мужчина скоро не сможет за ней ухаживать.

Не могу скрыть удивления, разглядывая украденную у Инессы вещь на старике.

– Я знаю кто ты. – кряхтит старик, разглядывая длинные рукава своего трофея. Спину обдаёт холодом. Прячу руки в карманы брюк. – Меня не беспокоит то, что ты отнял жизнь царевича. Волган Воронцов изничтожил треть простого народа, ориентируясь лишь на свои амбиции, развязывая войны по всем направлениям света. Считаю, моя жизнь будет прожита не зря, если я поспособствую удалению этой опухоли с лица Райрисы.

Меня цепляют слова старика за то немногое живое, что не смогла уничтожить Идэр и царь.

Я уничтожил не меньше людей, следуя указаниям Волгана Воронцова. Я такая же опухоль, как и он.

Когда же замечаю умоляющий взгляд Хастаха за спиной старика, едва не бранюсь вслух. Беру старика за обветренные узловатые пальцы и высыпаю на ладонь остатки серебряных монет.

Глава 13. Побег. Инесса.

Он приехал с работы.