Черное солнце Афганистана
Шрифт:
Она все больше и больше нравилась Александру. Нравилось ее ясное лицо, на котором выделялись темные блестящие глаза, во взгляде которых странным образом соединялись тихая задумчивость и веселая насмешка человека, уверенного в себе и знающего себе цену. И эта уверенность нравилась Александру. Он любил людей сильных и самостоятельных.
В конце мая выпала приятная оказия. Командир роты капитан Панков, носивший прозвище «Зорро», отпустил Александра Беляка и Валерия Коноплева в увольнение аж на целые сутки! Валера местный, сызранский, и их, местных, часто отпускали на побывку домой. Беляк заверил капитана, что в городе они будут вести себя прилично, а ночевать он останется у родителей Коноплева.
С Валерой они и отправились на вечер танцев в городской Дом Культуры имени Октября. Там была совсем иная атмосфера — без контроля со стороны офицеров, а сами танцы заканчивались глубоко за полночь. Валера был со своей девушкой, а Александр с Лидой.
Вечер удался. Натанцевались от души и радостно возбужденные проводили Лиду к генеральскому дому в жилом городке.
— А теперь ко мне домой! — повелел Валерий, обнимая за талию свою девушку.
Но на проходной Беляка остановил дневальный:
— Санек! Тебя ищут!
— Кто? — удивился Александр. — Я в законом увольнении на сутки.
— Не знаю! Весь курс подняли на ноги час назад, чтоб тебя разыскать.
Александр и Валерий оторопели. Настороженно переглянулись. Что могло случиться? Никаких грехов за собой Беляк не чувствовал. И в городе, во время увольнения, ничего они не натворили такого, чтоб весь курс поднимать с постели…
— Дуй в казарму! — посоветовал Валерий.
Беляк со всех ног пустился бежать через плац к своей казарме. По длинному коридору в канцелярию, к командиру роты, который всего несколько часов назад подписал ему увольнительную.
В столь поздний час в канцелярии горел свет. Капитан Панков зло ходил по кабинету. Увидев торопливо вошедшего курсанта, выпалил:
— Появился, голубчик?
— Товарищ капитан… — начал докладывать Беляк.
Но разгневанный командир роты резко оборвал его:
— Десять суток ареста! — и тут же, как бы спохватившись, добавил: — От имени командира батальона!
Через несколько минут Александра Беляка на дежурной машине увезли на улицу Советская 54, к массивному зданию, окна которого схвачены решетками, а над входом красуется вывеска «Гауптвахта».
Отправив Александра на «губу», капитан доложил по инстанции о том, что курсант Беляк найден, отправлен на гауптвахту, и дал отбой курсу, распорядившись прекратить поиски и возвратиться в казарму…
Никто не мог разобраться в причинах внезапно возникшей нервозной обстановки. Да офицеры и не стремился докопаться до сути. Отреагировали на приказ быстро и деловито. Нашли, наказали. Все чин чином.
Лишь спустя пару недель Беляку стала известна вся подноготная поднятой шумихи.
В тот злополучный субботний вечер полковник Золоторев заявился домой почти в полночь и в сильном подпитии. О своем загуле он в тот день никого из домашних не предупредил, а жена его Мария Степановна, была женщина властная и с железным характером. Она всю семью держала в своих руках и никому не позволяла такие вольности, даже мужу-полковнику.
Она расстаралась в тот день, с любовью приготовила на обед мужу его любимый украинский борщ, запеченную в тесте рыбу и картофельную запеканку. На кухне ей помогала старшая дочь Зина, любительница вкусно покушать. Время обеда пришло и прошло, наступил вечер, а полковник не появлялся и не давал о себе знать.
Когда же проштрафившийся супруг со слегка затуманенным взором и смиренно-виноватой улыбочкой на лице переступил порог, Мария Степановна выдержала нужное время, позволив своему благоверному закрыть за собой входную дверь. А потом обрушила на него все обиды, накопившиеся за долгие часы ожидания.
Обычно в подобных ситуация полковник терпеливо сносил высказывания жены. Но в этот раз он чуть перебрал, выпитое ударило в голову и придало смелости. Кто главный в семье? Кто командир? Кто и кому должен подчиняться? Началась домашняя разборка, с припоминанием прошлых обид и проступков.
И в самый разгар перебранки, полковник вдруг выяснил, что в такой поздний час его любимой младшей дочери нет дома.
— Где Лида?!
— Нас танцах, — пояснила старшая дочь.
— Сегодня в училище никаких танцев нет! — взревел полковник.
— А она в городском доме культуры.
— Кто ей разрешил?
— Я, — вставила свое веское слова Мария Степановна. — Лиде уже восемнадцать, не сидеть же ей вечно в девках!
В запале, сама того не желая, Мария Степановна обидела еще не замужнюю старшую дочь.
— С кем пошла?! — ревел полковник.
Тут-то Зина и «подсунула свинью» более удачливой и более красивой младшей сестре.
— Да с каким-то курсантом, чемпионом училища.
— Каким таким чемпионом?!
— Так о нем все говорят, — съехидничала Зинаида. — Он больше всех отсидел на «губе»!
— Фамилия?! — взревел полковник.
— Какой-то Белов, Беляков, Беликов… Не знаю точно, но зовут Сашей.
Тут-то и проявил полковник Золоторев всю полноту командирской власти. Всех поднял на ноги.
— Найти и доложить!
А когда в полночь пришла Лида, жизнерадостная, счастливая, веселая, у полковника как-то сразу же спал накал гнева. Тут еще и по телефону ему доложили:
— Курсант Александр Беляк найден и отправлен на гауптвахту!
Это донесение услышала и Лида. Она с тревогой переспросила:
— Кого отправили на гауптвахту? Саню? — вскинула на отца удивленный и разгневанный взгляд: — А за что?!
И перешла в бурное наступление.
Она со слезами на глазах, напомнила отцу, что он, полковник, начальник политотдела училища не мог оградить ее от преследований курсанта по кличке Серый. Что Серый систематически избивал всех парней, которые осмеливались танцевать с ней, что он не давал ей проходу. А теперь, когда появился Саня Беляк, когда он защитил ее в неравной драке, оградил от посягательств, его, честного и храброго, он, ее отец, в благодарность за все это, взял и отправил на гауптвахту!