Черное солнце Афганистана
Шрифт:
— Если бить, так до конца, — сказал Кудрявый. — Чтоб навсегда отбить охоту!
— Предлагаю быстрый марш-бросок по улицам, — предложил Виктор Пряник.
— Идет! — согласился Беляк. — Общий сбор через пятнадцать минут на углу возле почты!
Курсанты, ободренные победным исходом схватки, быстро разбились на группы. В каждую вошло по два-три отделения. И эти группы, каждая человек по тридцать, двинулись во все стороны по улицам спящего городка. Местных
Через четверть часа возбужденные курсанты собрались в условленном месте. Там уже стояли автомашины с заранее заведенными моторами. Подбегавшие сходу перемахивали через борта в кузов.
«Уралы» колонной устремились к военному городку. Их сопровождал тревожный лай разбуженных собак.
Перед проходной курсанты, выпрыгнув из автомашин, опять построились в колонну по шесть человек в ряд. Полусонные солдаты распахнули ворота. Курсанты бодрым маршем вошли на территорию, прошли в казарму…
— Успели вовремя, — улыбнулся Виктор Пряник.
— А мы никуда и не отлучались, — многозначительно ответил Беляк.
Началось построение и вечерняя поверка. Как обычно монотонно и формально. Личный состав был на месте. Никто в самоволке не значился. Никаких замечаний.
Прозвучал отбой.
А через час в казарме ярко вспыхнул свет. Раздалась команда:
— Подъем!
Полусонные курсанты вскакивали с кроватей и торопливо одевались.
— Стройся!
Курсанты, конечно, понимали, почему их подняли. Но вида не подавали. Хмурые и недовольные внешне, но с тревожно замирающими сердцами, они поспешно выстроились в проходе вдоль своих кроватей.
В казарму вместе с командирами вошли представители местной власти и капитан милиции.
— Смирно!
Дежурный офицер, чеканя шаг, приблизился к начальству и отрапортовал, что личный состав четвертой эскадрильи в полном составе построен, незаконно отсутствующих нет.
— А на вечерней проверке все были тут в казарме? — спросил полнолицый, усатый представитель городской власти.
— Так точно! — отчеканил дежурный офицер.
— И на танцы никто не ходил?
— Танцы на территории училища сегодня не проводились!
— А в город на дискотеку курсантов не отпускали? — спросил капитан милиции.
— Ни одного! Четвертая эскадрилья сегодня наказана за воздушное хулиганство во время учебных полетов!
— Про это мы знаем, — усмехнулся в усы представитель городской власти.
— Это те самые орлы, которые колхозное стадо гоняли, — услужливо уточнил капитан милиции.
— Странно, очень даже странно! — строго сказал полнолицый, внимательно рассматривая лица курсантов. — Воздушных хулиганов, — подчеркиваю, одиночных хулиганов! — разогнавших колхозное стадо, нашли и наказали. А зачинщики и участники массовой драки на дискотеке до сих пор не найдены и не наказаны.
— Какой еще драки? — удивленно спросил дежурный офицер.
Он действительно ничего не знал. После ужина, выпив пару стаканов водки, он, как обычно, завалился вздремнуть, предупредив дневального, чтобы его разбудили перед вечерней поверкой.
— А вам ничего не известно? — язвительно спросил капитан милиции.
— За время моего дежурства никаких нарушений дисциплины и внутреннего распорядка не происходило! — уверенно и твердо ответил дежурный офицер.
— Кто же тогда устроил массовое побоище? На танцевальной площадке и на улицах города? — хмуро спросил капитан милиции. — Двадцать два человека, пострадавших от побоев, обратились в пункт медицинской помощи, четверых увезли в больницу! Кто-то же их бил?
«Ни фига себе намолотили! — подумал Александр Беляк, стоя в строю. — Хорошо еще, что в запарке никого не забили до смерти».
— Нам не известно, кто и кого бил в городе! — ответил дежурный офицер и уверенно повторил. — За время моего дежурства никаких нарушений дисциплины и внутреннего распорядка не происходило!
— Проверим, — сказал представитель городской власти.
Начали опрашивать курсантов. Большинство из них молчало и удивленно пожимало плечами. Другие отвечали односложно:
— Ничего не знаю.
— На танцы не ходил.
— Не там ищите…
Дотошный капитан милиции, в сопровождении дежурного офицера, пошел вдоль строя. Он, как ищейка, тщательно всматривался в лица. Обнаружив синяк или распухшую губу, тут же выводил курсанта из общего построения. Вывели и Виктора Кудрявого. У него синел фонарь под левым глазом.
— Дрался? — спрашивал капитан милиции.
— Ну, подрался…
— На дискотеке?
— Не! Здесь, в казарме…
— С кем конкретно учинили драку?
— А я товарища не выдаю! Меня наказывайте, а его за что? — ответил Кудрявый. — Мы с ним уже помирились.
Вывели из строя еще пятерых курсантов, лица которых были в синяках и наглядно свидетельствовали о том, что они дрались. Попал в эту пятерку и Сергей Сыч, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Лично он принимал участие в массовой потасовке лишь косвенно, поскольку до того был изрядно помят. Сыч стоял перед строем, виновато опустив голову, и грустно вздыхал.