Черное солнце
Шрифт:
– Зачем ему так зло шутить над собственными родственниками? – обиделся Курх.
– Откуда у вас вообще взялись алмазы?
– Долгая история.
По его тону Франц понял, что история была не из тех, что приятно рассказывать вечером у камина. Если камни и существовали, то они скорее всего были украдены у гномов. Это у них есть привычка складывать из драгоценностей целые горы, чем они привлекают не только рудов – этих незначительных расхитителей чужого добра, но и драконов, самых опасных существ на земле.
Достигая огромных размеров, будучи сильными и практически
– Горшок большой? – негромко спросил рудов Франц.
– С его голову. – Курх показал на голову брата. – Только крупнее.
– Прилично. Теперь сидите тихо и не мешайте мне.
Франц закрыл глаза и попытался расслабиться. Ему даже не нужно было составлять целую руну, хватило бы и части. Такое количество алмазов обязательно должно было отозваться на его зов. Он беспрестанно думал о камнях – ярких, блестящих, прозрачных, светящихся в ярких лучах солнечного света. Они сами стали светом – холодным, застывшим навеки. Осколки никогда не тающего льда.
Продолжая держать глаза закрытыми, он прислушался. Поначалу было тихо, но потом до него донесся настойчивый шепот, и в темноте обозначились первые тонкие линии. Это означало, что он на верном пути. Серебристые нити, выходящие прямо из его ладоней – он видел их очертания даже сквозь закрытые веки, проникали повсюду. Они наполняли собой пространство, и в этот миг Франц сливался с природой, с окружающим миром. Он растворялся в нем, теряя самого себя.
Узор, переплетающийся с истинным именем… У всего есть свое имя, свое обозначение, свой знак, но не каждому дано его разгадать. Франц чуть-чуть приподнял за краешек полотно, отделяющее его от неизвестности, и сразу отпрянул, пораженный открывшейся картиной. Бездна, наполненная всем, вмещающая в себя прошлое и будущее, – вот что находится совсем рядом, стоит только воспользоваться даром. Что-то подсказывало ему, что каждый человек сталкивается с этой бездной после своей смерти. Она принимает его в свои нежные объятия. Но, открывая глаза, Франц всякий раз забывал об этом. Память была к нему милосердна.
Нити устремились в сторону и соединились в одной точке. Мастер огляделся и, не обращая внимания на притихших рудов, направился к указанному месту.
– Здесь. На глубине метра.
– Как тебе это удалось? – ошеломленно спросил один из них.
– Это было невероятно! – воскликнул Курх. – От тебя шла такая замечательная музыка. Только я не запомнил мелодию, – добавил он грустно.
– Я не слышал никакой музыки, – сказал Франц, выбираясь из ямы. – Вам, наверное, показалось.
– Нет, не показалось. Мы все ее слышали.
– Да, она была чудесна. – Один из человечков достал из-за пазухи маленькую дудочку и попробовал наиграть недавнюю мелодию, но, осознав всю тщетность свой попытки, спрятал ее обратно.
– Что же вы не копаете?
– А ты не можешь ее повторить? – попросил Курх.
– Нет. Я не имею ни малейшего понятия, что именно вы слышали.
– Жаль-жаль… – Он поплевал на руки и взялся за лопату.
Руды принялись копать. Работа продвигалась медленно: они толкались и этим мешали друг другу. Франц скептически посмотрел на их усилия, покачал головой и спрыгнул к ним.
– Ну-ка, отойдите. Так у вас ничего не получится. Где вы только взяли эти ужасные лопаты? Лезвия как воск, они даже успели погнуться.
Он нашел подходящий кусок доски и принялся за работу. Франц не мог пояснить, почему он решил помочь рудам. Было бы лучше оставить их здесь, а самому пойти спать. Но эти перемазанные грязью человечки были такие беспомощные, что он пожалел их. Они ведь во многом похожи на людей, на их отражение – только в не обычном, а кривом зеркале. Франц уже простил полученные от них царапины и шишки.
Через два часа, содрав руки до крови, он наткнулся на что-то твердое. Руды радостно взвизгнули. Осторожно, чтобы не разбить горшок, Франц достал его из ямы и открыл крышку. Сначала ему показалось, что горшок пуст, и мужчина едва сумел сдержать вздох разочарования. Однако как только огонек вынырнул из-за края, его содержимое засветилось и заблестело яркими красками.
– Ах! – восторженно выдохнули руды.
– Да… – Франц еще никогда не видел столько драгоценных камней сразу. – Впечатляет. Ну, ладно… Поздравляю вас с ценным приобретением. Не забудьте про наш уговор – флигель должен быть в полном порядке.
– Ты все-таки уходишь? – удивился Курх. – Оставляешь камни нам?
– Да, они мне не нужны. Никогда не был любителем чужого добра.
– И ты не будешь следить за тем, как мы будем выполнять уговор?
– Нет. Я вам доверяю.
– Мы еще не встречали людей, которые не хотят заполучить сокровище. Ты необычный. – Руды прекратили возню и пристально посмотрели на мастера. От их горящих глаз и торжественного тона ему сделалось жутко. – Мы этого не забудем.
– Отдай ему… – повелительно приказал Курху один из человечков.
Курх проворно подбежал к Францу и что-то вложил в ладонь.
– Если тебе понадобится помощь, позови нас. Мы услышим и придем. А теперь иди и не оглядывайся. И не вздумай беспокоить нас днем, а не то мы рассердимся. – Он подтолкнул его к двери.
Оказавшись на улице, мастер наконец узнал, что ему подарил руд. Это была серебряная пряжка от башмака. Подобным даром не стоило пренебрегать, поэтому он спрятал его во внутренний карман.
Франц приоткрыл дверь, стараясь не шуметь, смыл с рук землю, предварительно вытащив занозы, и отправился спать. Приключение во флигеле отняло у него большую часть ночи.
Магда не решилась будить Франца, и он благополучно смотрел сны до самого обеда. Проснувшись и приведя себя в порядок, он спустился вниз, где его уже ждал накрытый стол.
– Как успехи? – поинтересовалась хозяйка.
– Все в порядке.
– Вы их прогнали?
– Они оказались достаточно понятливыми, чтобы уйти и вдобавок пообещали починить пол.
– Кто? Крысы?!
Франц предпочел не отвечать. Магда с недоумением глядела на него, не зная, как реагировать на подобное заявление.