Чернокнижник. Три принципа тьмы
Шрифт:
— Мирко! — звонкий голос шаманки разлетелся над степью, и затих, поглощенный тьмой, — Колдуй! Ты — Созидатель, колдуй! Создавай!
— Что создавать?.. — испуганно переспросил страж, однако, честно зажмурился, изо всех сил концентрируя магию и облекая ее в нечто материальное.
Послышавшаяся несколько секунд спустя ругань дала ему понять, что успеха он не достиг, а прилетевшая мгновением позже в лицо свежесозданная ромашка даже объяснила причину столь ярого недовольства.
— Антон, играй! — завопила девушка, ударяя ладонями по земле, — Духи,
— Кого?! — король, закрытый спинами соратников, напряженно стиснул поводья, — Кто напал на нас, что происходит?!
— Ноофеты! — донесся из тьмы хрип, сменившийся свистом меча. На освещенное пространство вылетел Шин, взъерошенный, покрытый кровью, с ободранной щекой и шеей, и сжимающий окровавленный меч.
— Ноофеты, — повторил он, пытаясь перевести дыхание, — Вольпоки! Звери, монстры, их здесь сотни, тысячи! Они приходят из тьмы, они живут в ней и стремятся вовлечь нас в нее, хотят убить нас, сожрать!
— Так это были не собаки… — запоздало сообразил Аркано и, вскинув меч, быстро окинул взглядом свой отряд, прикидывая боеспособность, — Богдан, стреляй на поражение! Аш, отдай королю меч — твое оружие флейта, а Его Величеству нужно чем-то защищаться!
Король попытался, было, возразить, но почти сразу же и умолк, принимая чуть ли не насильно впихнутый ему в руки клинок — охотник не стал спорить, предпочитая подчиниться приказу главнокомандующего и полностью сосредоточиться на флейте.
Фредо, удерживая над головой пылающий посох, кое-как высвободил серебряный меч из ножен и, оглянувшись по сторонам, неожиданно крикнул:
— Мирко!
Испуганный молодой страж, правильно поняв, что глава княжества призывает его к себе, направил беснующуюся лошадь к нему и, натянув поводья, замер, вытягиваясь по струнке, демонстрируя готовность исполнять приказ. Впрочем, приказа как такового и не последовало. Чернокнижник без излишних слов сунул ему в руки свой посох и, бросив:
— Держи крепче! — повернул коня мордой вперед. Молодой человек, нервно стиснув теплое дерево, заволновался.
— Слу… Но послушайте, Ваша светлость! Я же не могу, я… я не умею!
— Создавай огонь внутри себя и выплескивай его с помощью посоха! — рыкнула Карина, не поднимаясь с колен, — И не отвлекай людей понапрасну!
Мирко совсем растерялся. Каким образом создать огонь внутри себя, и выплеснуть не на посох, а с помощью посоха, понять было мудрено.
— А если он погаснет? — испуганно вопросил страж, стараясь не думать о другом, еще более худшем исходе: удайся ему создание огня, он бы мог запросто спалить посох князя, а за это ему, должно быть, головы не сносить.
— Не бойся ты так, братец, — Антон, который ухитрялся, сидя на коне, доставать скрипку и уже почти преуспел в этом занятии, ободряюще улыбнулся. С того мига, как он перенес Карину через полчище крыс на руках, с тех пор, как девушка поцеловала его в благодарность, юноша ощутимо воспрянул духом,
— Поверь в себя, — продолжил парень, — Закрой глаза… и следуй зову сердца. Все будет хорошо, я когда-то тоже начинал, — с этими словами он вскинул добытую, наконец, скрипку к плечу, и мягко провел смычком по струнам, извлекая из инструмента первую дрожащую ноту.
Мирко глубоко вздохнул и, мрачно кивнув, послушно закрыл глаза, слушая, правда, не зов паникующего сердца, а тихую мелодию, льющуюся из-под пальцев Антона.
Послышалось разъяренное, шипяще-рычащее мяуканье, и в освещенный круг вылетела Марыся с окровавленным боком, горящими глазами и оскаленными клыками, на которых тоже виднелись следы крови. Обнаружив колдующую хозяйку, кошка мигом бросилась к ней и, забившись между упертых в землю рук, легла, тяжело дыша. Карина стиснула зубы. Первым ее побуждением, первым желанием было утешить любимицу, постараться залечить ее боевые раны, но сейчас она не могла себе этого позволить — колдовство нельзя было прерывать, иначе это могло быть чревато.
За огненным кругом вновь послышался вой, раздалось шуршание, шипение и рычание, кто-то заскреб когтями по земле. Прямо перед шаманкой неожиданно вздулся холмик земли, и спустя мгновение девушка с криком шарахнулась от вылезшего из-под нее натайра.
Сверкнул, отражая свет кристалла, серебряный меч, рассекая воздух со зловещим свистом. Натайр, только, было, изготовившийся бросится на добычу, упал, рассеченный пополам. Края разреза тлели, загораясь на глазах, и спустя мгновение остатки чудовища вспыхнули, в мгновение ока сгорая дотла.
— На землю! — проревел Медведь, — Слезайте с коней, все, все, кто может держать меч — на землю! Верхом пусть остаются только музыканты — их дело играть, вести дальний бой, а мы должны защитить их! Ваше Величество…
— Я не останусь в стороне! — Тревор, сдвинув брови, легко соскочил с коня и, уверенно сжимая рукоять некогда привычного оружия, шагнул вперед, занимая место рядом с главнокомандующим, — Надо продержаться до рассвета! При свете дня они не опасны.
— В прошлый раз натайры вылезли днем, — мрачновато напомнил Аш, на миг оторвавшись от флейты, — Мирко, черт тебя дери, выше посох! Свети, свети на них!
Юный Созидатель, стиснув посох обеими руками, изо всех сил поднял его в воздух, пытаясь осветить как можно большее пространство вокруг и с ужасом понимая, что не справляется с возложенной на него задачей.
Фаррад и Эрнесто, переглянувшись, метнулись к краям огненного купола. Видящие в темноте, сильные, способные, они могли хоть немного сдержать наступление чудищ, не позволяя им приблизиться к друзьям.
Богдан, хладнокровный и спокойный, по-прежнему, не взирая на приказ Аркано, остающийся в седле, прицелился и выстрелил. Визг за огненным куполом дал понять, что стреляет пират метко.