Чернокнижник. Три принципа тьмы
Шрифт:
Светлые волосы его разметались по плечам длинными извилистыми змеями, зеленые глаза горели почти диким, полубезумным огнем, а на губах неуверенно прорисовывалась улыбка.
Море за бортом было чисто. Лярв, рассеченный магическим мечом, сгинул безвозвратно. Его собратья за кругом купола явственно приуныли, видя такое явное опровержение собственной неуязвимости, и князь внезапно ощутил, что давление на защиту пропало. Судя по всему, духи решили выждать некоторое время, прежде, чем вновь бросаться на кусачую жертву, прежде, чем пытаться одолеть непокорный корабль.
Карина, что-то вычерчивающая в
Фредо, залихватски провернув в руке меч, приподнял подбородок, наблюдая за странным явлением. Его братья, переглянувшись, встали ближе друг к другу. Аркано положил руку на рукоять меча. Мокрый с ног до головы Ашет достал флейту.
Полупрозрачный вихрь неспешно рос, легонько покачиваясь из стороны в сторону, словно пробуждаясь лениво и без особенного желания. Ничего конкретного он не напоминал, в сущности, не был похож даже на вихрь — это был скорее плотный, немного туманный сгусток воздуха, по которому изредка пробегали волны ряби, создающие иллюзию вращения воздушных масс.
Карина, скрипя зубами, сжимала руку тяжело дышащего Мирко почти до синяков, одновременно не переставая давить ладонью на воздух, вкачивая силу в образующего, создаваемого духа и чувствуя, понимая, что наделить его необходимой мощью ей не удастся.
Внимательно наблюдающие происходящее спутники, напряженные, взволнованные, испуганные, тоже начинали понимать это, и панические мысли принимались ворочаться в их сознании.
Фредо, крепко сжимая меч, на секунду поджал губы. Ах, если бы он мог дать этому призраку свое оружие, если бы мог наделить его силой, равной его собственной, если бы только вдохнуть в жалкий дух хоть каплю серебра…
Глаза чернокнижника сверкнули. Он перехватил поудобнее меч и, недолго думая, бросив посох на палубу, метнулся к Карине и Мирко, касаясь серебряным лезвием их соединенных рук.
Созидатель слабо вскрикнул и зашатался. По телу шаманки прошла дрожь. Сила, внезапно вплеснутая в их тела князем Финоры, серебро, словно растекшееся по венам, причиняло боль, но одновременно и увеличивало собственную силу многократно.
Девушка отчаянно толкнула воздух в сторону непокорного, лениво проявляющегося создания и, не выдерживая гнета чужой силы, болезненно простонала:
— Марыся!..
Верная кошка оказалась рядом много быстрее чернокнижника. Одним великолепным прыжком преодолев разделяющее ее с хозяйкой пространство, Марыся прижалась к ее ногам, быстро потерлась и, по-видимому, сознавая, что этого недостаточно, поспешно запрыгнула ей на плечи. Там она улеглась и, устроившись поудобнее, замурлыкала, тыкаясь носиком в ухо хозяйки, будто шепча ей какие-то подсказки и советы.
Лицо шаманки ощутимо расслабилась. Сила кошки, успокаивающая, умножающая ее собственную силу, подбадривала, внушала уверенность и сомнения начали отступать.
Давление на воздух усилилось; в полупрозрачном силуэте засверкали, вращаясь с каждым мигом все быстрее и быстрее, крошечные частицы серебра. Еще несколько секунд, бесконечно долгий, особенно
Дух метнулся, бросился вперед, взвиваясь на невообразимую высоту, соединяя собою море и небо, и устремляясь к явственно трусящим лярвам. Не упокоенные души пятились, отступали, изо всех сил стремясь избежать соприкосновения со странным противником, и — исчезали, испарялись, как туман, как горячий пар холодным утром, лишь коснувшись серебряных спиралей воздуха.
Карина, тяжело дышащая, измученная, ощущая, что теперь ее усилий более не требуется, что создание ее будет гулять само по себе, исполняя ее волю, медленно опустила вытянутую руку и открыла глаза. Несколько секунд она молча смотрела в одну точку, пытаясь сообразить, где находится, потом мотнула головой и неспешно выпустила руку юного Созидателя.
Мирко, выныривающий из транса столь же медленно, с таким же трудом, вздрогнул и, осторожно приоткрыв глаза, затравленно огляделся. В последние секунды, в миг финального рывка парню почудилось, что он стоит на краю пропасти, готовый сорваться в нее, и сейчас он никак не мог отделаться от ощущения, что окружающий мир — не более, чем иллюзия, а пропасть по-прежнему у него под ногами, ждет, чтобы принять его в свои жуткие объятия.
Ощутив боль в запястье, он вздрогнул и, опустив взгляд, с изумлением увидел темнеющие на глазах следы тонких пальцев на нем. Карина в иные моменты могла быть поистине безжалостной.
Вихрь ревел далеко впереди, крутился, кружился, разгоняя последних оставшихся лярвов. Над палубой, постепенно нарастая, набирая мощь и переходя в победный вопль, прокатился вздох облегчения.
— Ну, что ж, теперь дорога свободна, — Богдан, шагнув вперед, широко улыбнулся, легонько хлопая довольного собой Серебряного Фредо по плечу, — Вы молодец, Ваша светлость. Не думал, что ваша сила действительно столь велика. Пожалуй… глядя на вас, я могу поверить в то, что у нашего мира еще есть шанс на спасение.
***
Донат медленно отвернулся от камина, сжимая в руке маленький пузырек с плещущейся в нем синевато-зеленой жидкостью и, прикрыв глаза, к чему-то прислушался. По губам его медленно растеклась совершенно довольная, издевательски-насмешливая улыбка. Взгляд обратился ко вновь привязанному к столбу, мрачному, как ночь, Мартыну.
— Похоже, в этом мире все-таки есть те, кому ты дорог, — промурлыкал колдун, мягко покачивая пузырек в руке, — Я чую чернокнижника неподалеку.
Пират встрепенулся; во взгляде его явственно отразилась надежда. Жрец Неблиса, не выказывая ни малейшего беспокойства, мягко улыбнулся, шагая вперед.
— Кроме того, лярвы разбиты, уничтожены. Добраться до Кадены можно лишь морем, значит, твой капитан тоже имеет к этому отношение. Неплохо. Вскоре здесь высадится мощный отряд, все силы которого будут обращены против меня… — он негромко рассмеялся, — При условии, разумеется, что они вообще смогут меня отыскать. Хм… — лицо негодяя приняло почти мечтательное выражение, — Как удивительно. Я слышу музыку и, должен сказать, тот глупый мальчик научился выводить мелодию. Что ж, по-видимому, нам с тобой, друг мой, вскоре предстоит принимать здесь гостей… Пьетро!