Чернокнижник. Три принципа тьмы
Шрифт:
— Ей-ей, клянусь, капитано, как есть всю Санору перелопатили! Да что там Санору — мы ж по всему королевству искали, да только найти немного удалось. Я уж говорил же тебе — король его ищет, да и видели паренька в компании богатеньких каких-то, уж ты бы поспрашивал…
— Уже спросил, — Богдан широко, очень опасно улыбнулся и неожиданно обернулся к спутникам, — Прошу прощения, Ваше Величество, не напомните ли мне, что вы ответили?
Тревор, мигом сориентировавшись, тяжело шагнул вперед, гордо поднимая увенчанную короной голову. Рука его лежала на рукояти меча, который пока что оставался в его пользовании — Ашет
Плут посерел. Увидеть в своей харчевне не кого-нибудь, а самого властителя дель’Оры он не ожидал совершенно, а лишенный возможности врать, мигом ощутил себя потерявшим почву под ногами. Что сказать, он не находился, как вести себя не знал, и поэтому откровенно заметался, пытаясь то ли спрятаться за стойкой, то ли напротив — показать себя во всей красе.
— Ва… ва… ва… — начал, было, лепетать он, однако, Тревор прервал его. Решительно подойдя к стойке, он с гулким хлопком опустил на нее ладонь, и устремил на собеседника острый и проницательный взгляд голубых глаз. Плут почувствовал, как закололо сердце. Из королевских глаз на него, казалось, смотрело правосудие, вечное и непоколебимое, правосудие, от которого такому жалкому червю невозможно было ускользнуть.
— Все, что узнали мои люди, — тихо начал монарх, убедившись, что собеседник полностью деморализован, — Так это то, что здесь, в Тираре, спрашивали о Мартыне. Человек, интересовавшийся им, уже нашел нас, и теперь мы — мы все! — хотим узнать, нет ли иных сведений об этом юноше.
— Д-да я же… — залепетал трусливый хозяин харчевни, съеживаясь за стойкой, — Да откуда же мне, Ва… Ваше… Величество… сир… мой король… Ей-ей, не знаю я ничего, не ведаю, я и тому господину, что заплатил, так и сказал — мне сообщать-то нечего, я ж ничего…
— Какому господину? — Богдан прищурился, поправляя треуголку и слегка сдвигая ее на глаза. Так его взгляд выглядел более угрожающим.
Фредо за его спиной нахмурился, быстро переглянулся сначала с родным братом, потом с молочным и резко шагнул вперед.
— У того господина были синие глаза?
Плут, обнаружив в своей харчевне, помимо короля дель’Оры еще и сиятельного князя Финоры, совсем пал духом. Как выглядит Серебряный Фредо, этот хитрец знал, знал очень давно, ибо всегда полагал своим долгом быть в курсе внешности властителей. Можно смело сказать, что Плут был прекрасно осведомлен о том, как выглядят правители всех двенадцати княжеств королевства и, разумеется, знал, как выглядит король.
— Не… нет, господин хороший, — подобострастно заюлил он, склоняясь в поклоне, — Никак нетушки, то был самый, что ни на есть обычный человечек, вот ровно как я или как вон те ребята, — он кивнул на замерших у дверей стражей, — Без доспехов, правда, зато при деньгах! Он мне мешочек золота-то кинул, да и велел — если, мол, кто будет о парне по имени Мартын спрашивать, ты не говори никому…
— Ах ты, собака! — Богдан, не выдержав, рванулся вперед, выхватывая револьвер, — Ведь я заплатил тебе, ты должен был работать на меня!
— Осади! — Аркано, прекрасно понимая, что если новый знакомый пристрелит этого плутишку, информации им не видать, ухватил пирата за плечо, добавляя уже тише, — Дай ему закончить.
Плут, сжавшись и отступив
— А… а чего? Я человек бедный, капитано, уж ты не обессудь — кто заплатит больше, так тому я и честен, и верен, и служить буду! Уж не серчай, да только я ж-то калека, сам видишь, — он торопливо поправил повязку на глазу, — Харчевня мало приносит, мне, убогому, золотишко-то ой, как надо…
— Хватит, — король гневно сдвинул брови, — Что еще сказал тебе этот богатый человек?
— Да ничего он мне не сказал, он вообще со мной не разговаривал… — Плут опять опустил голову, принимаясь ковырять мыском засаленного сапога пол, — Он ж мне только вот, что я передал, приказал и золотце бросил, ну, а я только кивнуть и успел — его уж вихрь какой-то унес. Вот вам крест, Ваше Величество — колдун то был! — он вновь поднял взгляд и глаз его заблестел, — А с колдунами в игры играть опасно, уж я-то знаю! Я капитана от него уберечь решил, вот больше и не разнюхивал ничего, а то известно мне, каковы эти колдуны-то бывают! Я к капитану-то со всей душой, я ж зла ему не желаю, да только… — хозяин харчевни вдруг понизил голос и, шагнув обратно к стойке, навалился на нее обеими локтями, — Да только вот зуб даю — в сторону моря он улетел. Да не просто в сторону моря — аккурат курс на то место, где, говорят, Кадена была! Я-то слыхал, когда Облачные ушли оттуда, затонул остров, но другие говорят — стоит он еще. И твердыня его главная, Искъерда, как есть высится посредине, с моря видать! Я-то сам на кораблях не хожу, да в такие места не забредаю, а от матросни слыхивал…
Богдан отвернулся, медленно убирая пистолет за пояс. Да, пожалуй, правильно этот Медведь остановил его — пристрели он Плута, не узнал бы всего этого, не получил бы подтверждения своим догадкам.
— Вперед, — говорил капитан негромко, но слова его были слышны всем: Плут и тот насторожил уши, — Я говорил, что он должен быть на Кадене, и теперь уверен в этом. Вперед, друзья, корабль ждет! К вечеру мы будем у священного острова.
Глава 9
Большой деревянный корабль со спущенными парусами, мирно покачивающийся на волнах у причала, был объят сонным умиротворением. Матросы в ожидании капитана отдыхали, развалившись по палубе и занимаясь каждый своим делом: иные покуривали трубочку, другие жевали табак, а некоторые и просто спали, удобно устроив голову на бухте каната. Старший помощник капитана сидел на корме, задумчиво обнимая пузатую бутыль с ромом и время от времени прикладываясь к ней.
Сходни были спущены на берег — подняться на борт ничто не препятствовало, однако, нападения злоумышленников пираты не опасались: «Морской дьявол» слыл опасным судном, от его команды и простые моряки, и завзятые портовые головорезы старались держаться подальше.
Когда Богдан собственной персоной взошел на борт своего клипера, матросы даже не почесались. Ступал капитан всегда мягко, почти неслышно, звук его шагов не мог разрушить сонного очарования теплого дня начала осени, поэтому пираты продолжали подремывать, надвинув на глаза шляпы или закрывшись от солнца рукой.
Капитан окинул свое сонное царство долгим взглядом и, покачав головой, неожиданно гаркнул:
— Паруса на реи! Живо, живо, черти, пошевеливайтесь! Якорь поднять! Полный вперед!