Чернозимье

Зимовец Александр

Что это было? Не передались ли мне способности Киры вместе с ее образом? Я тряхнул головой, а затем бросил все образы вперед, в сторону деревни.

Ничего не произошло. Я все еще не видел цель броска.

— Нам нужно подлететь ближе, — сказал я. — Без этого никак.

— Но он…

— Я знаю, что он сделает, — отрезал я. Догадаться, в самом деле, было нетрудно. Ник, будучи рядом, мог контролировать те способности, которые он нам дал. Когда-то он без труда заблокировал мою способность к телекинезу, и точно так же он может лишить Ксай ее драконьей формы. Если это произойдет, она превратится

в человека, и мы оба просто упадем вниз.

Но мне нужно было быть ближе. Еще хотя бы немножко ближе.

Среди утреннего тумана проступила покатая крыша мельницы, и стало видно массивное колесо. И где-то там, на дощатом скате, маячила небольшая черная точка — человек. Я сосредоточил все свое внимание на этой точке и снова выбросил руку вперед. Ничего. Сферы остались со мной, словно приклеенные к моей ладони.

— Рома! — раздался в моей голове возглас Ксай. — Он не на шутку испуган. Он…

Договорить она не успела. Раздался звук, похожий на звон порванной струны, и опора под моими ногами исчезла. Перед глазами мгновенно оказалось серое небо, затем — окрашенная алым полоска на востоке, потом покрытая снегом с проталинами земля, потом — снова небо. Поток встречного воздуха ударил мне в лицо и закружил, перемешав верх с низом.

На секунду перед глазами появилась Ксай в полощущемся на ветру плаще и тут же пропала. А затем возникла все та же мельница, которая была сейчас ближе ко мне. Совсем чуть-чуть. И на крыше все так же виднелась черная точка, лишь слегка увеличившаяся в размерах.

Сконцентрироваться на ней было уже невозможно, и я просто махнул рукой, куда-то в ее сторону, ни на что уже не надеясь. И с удивлением увидел, как белые сферы сорвались с моей ладони и, превратившись в небольшое клубящееся облако, устремились в сторону мельницы.

Я падал. Падал с такой огромной высоты, что городские стены Карнары — высочайшие в Монланде — казались отсюда игрушечным замком, сделанным из кубиков «Лего». Ветер отчаянно свистел в ушах, вертя мое тело во все стороны, словно мальчишка — беспомощного жука. Внизу суетилась огромная масса людей — живых и мертвых — с высоты представлявшихся двумя стаями копошащихся муравьев, почти неотличимых друг от друга.

Я знал, что сделал все правильно. Ничего лучше я сделать не мог. Но достиг ли я цели? Победил ли я или просто плюнул в лицо врагу перед смертью? Мне не суждено это узнать. Пусть это узнают другие — и делают с этим знанием что захотят.

Земля приближалась стремительно и неумолимо. Сколько раз я, всю жизнь боявшийся высоты, видел подобную картину в кошмарных снах! И всегда за секунду до того, как встретиться с земной твердью, я просыпался, дрожащий от избытка адреналина и счастливый от того, что это был лишь сон.

Я знал, что в этот раз так не будет. В этот раз мне предстояло встретиться с землей.

Время сжалось, словно пружина. Перед глазами одна за другой мелькали картины, словно кадры фильма, пущенного на перемотке.

Нежить, прорвавшаяся на стены и захлестывающая цитадель.

Черный разрыв в небе, втягивающий в себя все новые и новые образы гибнущих под небом людей. Взгляд хищных, недобрых глаз из этого провала. Кривая улыбка Мефодия Исаевича. Дрожь самой ткани мира, о которой говорила Ксай, и которую

я теперь чувствовал всем телом. Ткань прорвана, и зло течет сквозь нее.Я чувствую, все те смерти, что оно принесет. Мор, брань, глад… Всего этого уже не избежать.

Белые сферы, несущиеся над разоренной деревней, и врывающиеся в тело человека на крыше, безуспешно пытающегося увернуться. Его бледное лицо и раскрытые от ужаса глаза. Пальцы, царапающие в беспамятстве собственное горло. Замершая, словно в нерешительности, мертвая армия. Твари секунду водят головами из стороны в сторону, а затем набрасываются друг на друга, жаля и разрывая на куски.

Заснеженное поле внизу, несущееся мне навстречу. Приближающийся с огромной скоростью валун, поросший мхом. Мои ладони, выставленные вперед в смешной попытке защититься от неизбежного.

Удар.

Ничто.

Глава 17

Первым, что я почувствовал, была боль в ладонях. Кожа на них покрылась кровоточащими ссадинами, и, сжав ладони в кулаки я почувствовал противный хруст облепившей их мелкой крошки.

Я лежал лицом вниз на твердом холодном полу. Откуда-то слева пробивался тусклый дневной свет, но глазам было больно, и попытка их открыть только ухудшила ситуацию.

— Эй, ты в порядке? — услышал я женский голос где-то сверху. — Ты можешь встать?

Знакомый голос. Где-то я его уже слышал, но очень давно.

Поморщившись, я оперся на саднящие ладони и приподнялся немного. Серые стены вокруг. Бетонная коробка. На полу бурые кругляшки кровавых пятен и что-то еще. Какая-то вещь, мелкая и вполне обыкновенная, но которой я давным-давно не видел. Ах, да — беспроводной наушник, выпавший, очевидно, из моего уха.

Я привстал на колени и взглянул на себя. На мне были рубашка и брюки, все в мелкой серой пыли, в которой я лежал. Откуда они на мне? Точно такие же, грязные и изорванные, я выбросил когда-то в Брукмере, когда купил себе одежду на деньги, полученные за хребет могильника.

На глаза что-то неприятно давило, словно и в них забилась вездесущая пыль. Я машинально поднес грязный палец к глазу и понял, что его прикрывает мягкая контактная линза. Черт, так я, все-таки?..

— Ну, вот, — в голосе девушки, стоявшей слева от меня, послышалось облегчение. — А я уж испугалась, что ты головой ударился и сознание потерял.

Я повернул голову и посмотрел на нее. Пухлое лицо, короткая стрижка, пирсинг в губе. Секунда ушла у меня на то, чтобы вспомнить нашу прошлую встречу. Настя, помощница Грановского.

— Какого хрена! — крикнул я, бросившись к ней. Мне хотелось ее ударить со всей силы. Тварь! Запихнуть живого человека в такое…

Настя отчаянно пискнула и отпрянула назад. Настигнуть ее я не смог — чьи-то сильные пальцы схватили меня сзади и умело скрутили мне руки за спиной. Людей там было не меньше двоих, и действовали они профессионально и решительно. Я рванулся изо всех сил, но вырваться из каменного захвата не смог, а пару секунд спустя почувствовал, как прямо сквозь одежду в мою руку втыкается иголка. Еще несколько секунд — и все мои мышцы словно превратились в вату, стены вокруг пришли в движение, словно грани кубика Рубика, а потом тьма поглотила меня снова.