Чернозимье
Шрифт:
Существо, когда-то бывшее регентом, издало яростное шипение и попыталось полоснуть меня когтями по лицу.
По очереди мы бросались друг на друга, стараясь дотянуться, и напоминая, должно быть, со стороны старинную игрушку «Мужик и медведь». Во время одного из таких бросков я на секунду потерял равновесие, покачнувшись в своем импровизированном седле.
Противник мой, должно быть, решил, что это отличный момент, чтобы закончить всю эту возню. Оттолкнувшись ногами, превратившимися в черные когтистые лапы, он бросился вперед.
Будь мои боевые навыки прокачаны хоть чуть-чуть меньше, на этом, вероятно, все и завершилось бы. Но я успел вернуть себе устойчивую позицию, отклонился чуть влево и встретил бывшего регента ударом крикета, проломившим ему грудину. Он неожиданности и, возможно, боли, если только он мог ее испытывать, противник отчаянно вскрикнул и стал соскальзывать со спины Ксай вбок, норовя упасть. Я отчаянным рывком попытался высвободить из его груди оружие, но оно застряло намертво, и продержи я его в руках еще секунду, полетел бы вниз вслед за герцогом.
Мне было просто физически больно отпускать крикет, но ничего не оставалось. Я разжал пальцы, и искаженное тело регента полетело вниз, кувыркаясь в воздухе и увлекая топор за собой. Я прижался к спине Ксай и закусил губу. Горгулий вокруг больше не было — путь был свободен.
Наше прибытие в Карнару выглядело эпично и обещало войти в легенды, если только будет кому их сложить. Огромный дракон сперва пролетел над северными воротами города на глазах у заполонивших улицы горожан, а затем описал полукруг над цитаделью и мягко опустился в ее дворе.
На улицах началось столпотворение, на колокольнях поднялся трезвон, в порту кто-то бахнул из пушки — не по нам, просто в воздух.
Навстречу нам почти сразу же выбежал Морионе, а также явившийся к нему по какому-то хозяйственному вопросу Макс. Они замерли на некотором отдалении, завороженно глядя на то, как Ксай приникает к земле, а я торопливо спускаюсь на мощеный брусчаткой плац. После этого крепость озарила голубая вспышка, и Ксай вновь предстала в человеческом облике, а у меня промелькнула глупая мысль о том, откуда на ней взялась одежда, и куда она девалась, пока Ксай была драконом.
— Дай, угадаю, — произнес командир «Черных драгун», приблизившись к нам и прищурив единственный глаз. — Все плохо?
— Если очень вкратце, то да, — ответил я.
— Но у тебя есть план? — осведомился он, и я почувствовал, как его голос дрогнул.
— В общих чертах, — сказал я, постаравшись, чтобы слова прозвучали как можно более уверенно. Пока мы летели сюда, я и в самом деле успел придумать кое-что, что могло бы нас… нет не спасти — дать хотя бы призрачную надежду на спасение. Но назвать это планом было нелегко.
— Пойдем, расскажешь, — Макс успокоенно кивнул. — О таких вещах лучше за закрытыми дверями говорить. У нас тут, кстати, тоже есть для тебя сюрприз.
— Погоди,
— Есть, — Морионе серьезно кивнул. — Сейчас сержант извещу. Вы пока проходить с господин Макс. Там в самом деле есть сюрприз.
С Максом мы двинулись вверх по широкой винтовой лестнице в одной из башен цитадели.
— Тяжело здесь? — спросил я.
— Не так тяжело, как непонятно, — ответил Макс. — Не знаешь, куда бежать и за что хвататься. Обстановка в городе пипец какая нервная. Жители то там, то тут собираются, толкутся, спорят, дерутся. Каждый день во дворец идет какая-нибудь делегация: то от гильдии торговцем шелком, то от башмачников, то от каменщиков. Все хотят знать, что происходит, и как дальше жить. Герцогский сенешаль, которого он на хозяйстве оставил, старый дурак. «Не могу знать, вот вернется его светлость, он все как следует разберет».
Макс скривился, продемонстрировав глупое лицо сенешаля и его трясущуюся походку.
— Одним словом, и здешние люди, и мы все только и ждем, что когда вернется герцог и наведет какой-то порядок, — заключил он. — Если этого не произойдет, вспыхнет бунт, и мои люди ничего с ним не сделают, а чего доброго, и присоединятся.
— Он не вернется, — ответил я негромко.
— Даже так? — Макс присвистнул. — Тогда, боюсь, нам надо убираться отсюда. Когда начнется — город превратится в ловушку.
— Боюсь, убираться нам уже некогда, — сказал я. — Да и некуда. Кернадал будет еще худшей ловушкой, когда падет весь юг. Надо драться здесь и сейчас.
— О-хо-хо, — Макс покачал головой. — Ну, давай, выкатывай свой план.
Мы преодолели лестницу и поднялись в небольшую комнату, увешанную гобеленами с изображенными на них сражениями. Массивная дверь красного дерева вела из нее в просторный зал с высокими стрельчатыми окнами и обширным круглым столом посередине. В проемах между окнами висели военные знамена.
За столом, сгорбившись, сидел человек в черном плаще, похожий на монаха. При нашем появлении он поспешно встал со стула, открыл лицо и опустил глаза. Передо мной стоял Андрей.
— А вот и обещанный сюрприз, — сказал Макс негромко. — Он явился сюда два дня назад, обратился к первому встречному стражнику и сказал, что хочет с тобой поговорить по важному делу. Узнав, что тебя нет в городе, попросил встречи со мной. Сказал, что хочет быть за нас, но я, разумеется, нихрена ему не поверил. Сперва хотел в темницу отправить, но потом решил, что из темницы он один хрен сбежать сможет, и лучше просто понаблюдать. Ничего худого он за это время не сделал, нежить не призывал. Сидит в башне, ждет тебя, почти ничего не говорит.