Черные боги, красные сны

Мур Кэтрин Люсиль

IV

Смит брел по алой извилистой тропинке — такой алой, что он не мог смотреть себе под ноги и часто спотыкался, а тропинка все вилась и вилась; иногда она судорожно вздрагивала, и он снова спотыкался. Он брел сквозь плотный, хоть глаз выколи, туман, голубой с проблесками зеленого и сиреневого, и он не видел, куда идет, зато ежесекундно слышал жуткий звук — первый слог страшного, непроизносимого Слова. Когда ему удавалось пройти тропинку до конца, она сильно вздрагивала и поворачивала назад, и все начиналось сначала.

Вечерние, приглушенные краски убаюкивали — если, конечно, не опускать глаза, не смотреть на нестерпимую красноту,— а усталость сковывала мозг, и все время казалось, будто...

— Он просыпается! — торжествующе произнес на удивление знакомый голос.

Смит поднял многотонные веки и оказался в странной комнате без стен — комнате, заполненной бесконечными, чуть тусклыми рядами движущихся человеческих фигур...

— Смит! Нордуэст! Просыпайся, хватит валяться,— настаивал голос.

Смит закрыл глаза и тут же открыл их снова. Нет, стены у этой комнаты были стальные, обычные, халтурно отшлифованные стены. А легионы странных фигур оказались всего-навсего отражением двоих вполне нормальных людей. А сам он лежал на кровати. А над кроватью склонилось озабоченное лицо венерианина Ярола, надежнейшего из партнеров.

— Ну, Нордуэст, Фарол тебе в печенку и в двенадцатиперстную кишку,— облегченно выругался Ярол,— ты же целую вечность проспал! Пьешь всякую дрянь, вот тебе и результат. Мы уж думали, все, конец, никогда мужик не очухается.

Смит изобразил нечто вроде улыбки и вопросительно взглянул на вторую, абсолютно незнакомую фигуру.

— Я — врач,— сказала фигура.— Ваш друг вызвал меня трое суток назад, вот с того времени мы с вами и возимся. Я бы оценил продолжительность коматозного состояния в пять или шесть дней, непонятно только, чем оно было вызвано. У вас есть какие-нибудь предположения?

Бесцветные глаза Смита обшарили комнату. Не обнаружив искомого предмета, он с трудом разжал губы и невнятно пробормотал короткое слово.

— Шаль?! — Врачу и в голову не пришло, что это и есть ответ на его вопрос.

— Выкинул я эту заразу,— признался Ярол,— Три дня терпел, а потом выкинул. От этих красных загогулин у меня голова на куски раскалывалась почище, чем от того черного вина,— помнишь, мы с тобой подобрали на астероиде ящик вина? Помнишь, такие вещи не забываются.

— А куда...

— Да подвернулся тут один космический старьевщик, я ему и отдал. Из наших вроде бы, из венериков, а может, и нет. Сил больше не было терпеть. А ты что, жалеешь? Да я тебе десять таких куплю.

Смит молчал и вслушивался в себя. Слабость то отступала, то снова накатывала, серые, вязкие волны слабости. В его ушах все еще шелестели отзвуки первого, кошмарного слога... шепот, пришедший из сна...

— А ведь я... так и не знаю... ее имени...

Ярол понимающе подмигнул.

Пыль богов

I

— Нордуэст, плесни-ка еще,— нетерпеливо сказал венерианин Ярол.

Нордуэст Смит приподнял черную бутыль, взболтнул ее содержимое, проверяя, много ли осталось сегира, венерианского виски, и налил своему приятелю. Жадными глазами венерианин следил, как Нордуэст отмеряет ему ровно половину оставшейся красной жидкости. Оказалось, не так уж много.

Ярол разочарованно посмотрел на свою долю.

— Я сегодня на мели,— пробормотал он,— а выпить хочется.

Он обвел своими невинными глазами ломящийся от спиртного прилавок марсианского бара и повернулся к Смиту. Его всезнающие черные глаза встретились с холодным; стальным взглядом землянина. Ярол вопрошающе приподнял брови.

— Как думаешь,— осторожно предложил он,— Марс и так задолжал нам сто грамм, а я как раз утром подзарядил свой бластер. Может, нам это сойдет с рук?

В предвкушении он положил руку на бластер. Смит усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Слишком много народу,— ответил он,— лучше держать ухо востро и не затевать драку — иначе хлопот не оберешься.

Ярол согласно кивнул и одним махом осушил стакан.

— Ну, так что будем делать? — спросил он.

— Оглядись вокруг. Может, увидишь кого-нибудь из знакомых. Я не прочь взяться за какое-нибудь дельце.

Лихорадочно вертя в руках стакан, Ярол незаметно оглядел битком набитый зал. С опущенными ресницами Ярол становился похожим на мальчика из церковного хора. Но едва он поднимал ресницы, иллюзия рассеивалась — уж слишком искушенным был его взгляд.

Он нетерпеливо обшарил глазами разношерстную толпу — там были и земляне с суровыми лицами, в кожаных костюмах космических пилотов, и коварные венерианцы с раскосыми, беспощадными глазами. Сидели там и марсиане, их речь, состоявшая из одних резких, гортанных звуков, гулким эхом разносилась по залу. Была там также горстка чужеземцев и полу-животных из самых дальних уголков Вселенной. Внимательно изучив присутствовавших, Ярол снова взглянул на своего приятеля, загорелое лицо которого было исполосовано шрамами. Поймав взгляд бесцветных глаз Смита, он недовольно пожал плечами.

— Столько народу — и ни одного, кто мог бы нас угостить,— вздохнул он.— Правда, здесь есть парочка, с которой мне доводилось встречаться раньше. Вон те космические крысы за столиком напротив: один маленький, с красной рожей, тот, который только что оглянулся, и рядом с ним одноглазый. Видишь? Я слышал, они охотники.

— И за кем же они охотятся?

Ярол по-венериански пожал плечами. Брови его вопрошающе приподнялись.

— Никто об этом ничего не знает, но всем известно, что работают они вместе.

— Хм,— Смит с любопытством посмотрел в их сторону,— честно говоря, выглядят они так, будто охотятся не они, а за ними.

Ярол кивнул головой. Действительно, казалось, эта парочка была не на шутку чем-то напугана. Близко склонившись друг к другу над столиком, на котором стояли стаканы с сегиром, они то и дело с беспокойством крутили головами, оглядывая зал бегающими глазками. Хоть и видно было, что это люди бывалые и опасностями, то и дело подстерегающими путешественника во Вселенной, их не удивишь, но теперь бросалось в глаза, что они едва справляются с охватившей их паникой — смертельный страх читался на их лицах.