Черные дрозды
Шрифт:
— Добрый вечер, — говорит женщина.
— Скалли, — обращается Мириам к женщине. Кивает мужчине: — Малдер.
— Мы из ФБР, — говорит высокий ублюдок.
— Я догадалась. Это была шутка. — Она откашливается. — Не берите в голову.
— Я агент Харриет Адамс, — объясняет женщина. — Это агент Франклин Галло. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
— Конечно. Спрашивайте. Если ищете христианских проповедников, то у меня вот что есть, — Мириам раскрывает ладонь и показывает им фальшивую банкноту. Сердце девушки скачет в груди, словно испуганная газель — она слышит, как кровь стучит
Каковы её шансы здесь? Вырубить высоченного ударом в промежность? Провести поддельной банкнотой по шее коренастой сучки, надеясь, что край бумаги её порежет?
Мириам замечает, что женщина смотрит влево; потом слышатся шаги на тротуаре. Тяжелые шаги.
Шаги Луиса.
— Всё в порядке? — интересуется он, приблизившись.
Оба агента измеряют его взглядами.
— Мы кое-кого ищем, — говорит женщина, доставая фотографию.
У Мириам сжимается горло. Она рада, что они не смотрят на неё, ведь на фото изображен Эшли. Какая-то вечеринка. Красные рождественские огни. Смех. Самодовольный изгиб бровей. Губы, изогнувшиеся в вечно идиотском оскале. Это он.
Луис тоже её видит. Мириам ждет, что он заговорит. Если они найдут Эшли, он всё свалит на неё. А это значит, что найдут и её. С этим ей не справиться.
— Вы знаете этого молодого человека? — интересуется итальянец.
Женщина добавляет:
— Его зовут Эшли Гейнс.
— Это мужик, а не телка, — уклончиво говорит Мириам.
— Это мужчина, да, — хмурясь, соглашается женщина.
— Но его зовут Эшли.
Они смотрят на нее так, словно хотят прикончить.
Мириам вытягивает руки вперед.
— Ох. Я просто подумала… а, не важно.
— Так вы его видели? Или нет?
— Эм-м-м. Неа. Я повидала много мужиков. Но этого не встречала.
Женщина поднимает фотографию вверх так, что она становится видна Луису.
— А вы, сэр? Вы видели этого человека?
Луис выглядит раздраженным. Он сжимается.
— Прошу прощения, кто вы такие?
Мириам наклоняется и говорит с южным акцентом, очень похожим на его:
— Малыш, они сказали, что из ФБР.
— Могу я увидеть ваши значки?
Итальянец закатывает глаза. Женщина ничего не отвечает, но показывает свое удостоверение. Мужчина раздраженно следует её примеру.
— Нет, — говорит Луис. — Я его не встречал. Простите.
Итальянец делает шаг вперед и выпячивает подбородок.
— Посмотрите на фотографию ещё раз и подумайте лучше…
— Фрэнки, — говорит женщина, кладя свою маленькую ручку ему на грудь, — не надо тревожить этих людей. Они ничего не знают. Спасибо, что уделили время, ребята.
Эти двое разворачиваются и направляются к черной Cutlass Ciera, припаркованной чуть дальше от управления отеля. Они кажутся странной парой, как думает Мириам. Похожи на двух дворняжек: маленький бульдог семенит рядом с костлявым догом.
— Они ищут твоего брата, — говорит Луис. И его голос отнюдь не радостный.
— Моего брата. Ага. Спасибо. Ну, знаешь, за то, что не сдал его.
— Мне не очень приятно
— Это потому что у тебя куча благородных черт характера: честь, порядочность, благородство и другие положительные качества, которые чужды мне. А это много для меня значит. Правда.
Луис делает глубокий вдох.
— Так и что там произошло?
— Эти двое агенты ФБР…
— Нет. В комнате.
Она знала, ей так хотелось этого избежать.
— Я не знаю. Я просто психанула. Хочу оранжевой содовой.
— Оранжевую содовую.
— Я же говорила, что мы, сучки, просто сумасшедшие.
— Существует хоть малейший шанс, что мы об этом поговорим? Или просто потусуемся, телек посмотрим?
«Он пытается наладить отношения, — думает Мириам. — Это мило. Но…»
— Не могу. Мне пора. Я должна поговорить с братом и напинать его за то, что из-за него пришлось соврать федералам.
— Мы можем повторить? — спрашивает он.
На его лице грусть и мольба. Мириам думает, что он очень одинокий человек; он, должно быть, хочет проводить с ней время. Но вот оно опять: вспышка, тень на его лице — пара заклеенных изолентой глаз, текущая кровь, личинки, ржавчина, отпадающая от говенного тесака. Мириам содрогается.
— Я ужасный человек, — заявляет она. — Безобразная негодница. Меня одолевают ужасные мысли. Я делаю отвратительные вещи. Ругаюсь матом, пью, курю. У меня голова, как и рот, забита дерьмом, и оно постоянно из меня льется… — «Как поток опарышей», — думает Мириам. — Тебе это всё не нужно. Ты отличный парень, Луис. Хороший человек. И ты не захочешь быть со мной. Ты окунешься в полное дерьмо. Моё дерьмо. Мои проблемы, мои эмоции, во всё моё. Я как ушат нечистот, что выльют тебе на голову. Найди себе лучше хорошую девушку. Какую-нибудь, что носят сарафан. Такую, которой чужды такие слова, как «твою мать», «петушина», «говнюк» и «ублюдок».
— Но…
— Никаких «но». На этом всё. Ты хороший.
Мириам поднимается на носочки и целует Луиса в подбородок.
— Проживи нормальную жизнь, — говорит она и очень хочет рассказать ему правду. Девушке хочется сказать, что ему осталось не так уж и много; пусть пойдет и снимет проститутку, съест самый вредный и дорогущий чизбургер, какой только сможет найти, и, ради Бога, пусть держится подальше от маяков. Но Мириам ничего подобного не говорит. Маленькая часть её надеется, что, если он будет держаться от неё подальше, всё останется тайной. Эдакой уловкой. Так она его спасет. Это ленивая и инертная теория — но поскольку активность никогда пользы ей не приносила, это всё, что у неё есть.
— Постой! — кричит Луис ей вслед, но уже слишком поздно. Мириам уже в Мустанге. Она заводит машину.
Девушка вылетает со стоянки, из-под колес летит гравий.
* * *
— Очередная неудача, — говорит Фрэнки, потирая глаза. Зевает. — Мы никогда не найдем этого мелкого ублюдка. Ингерсолл сожрет наши яйца на завтрак.
— У меня нет яиц, — отвечает Харриет, ведя машину как раз мимо входа в мотель. Она не глушит автомобиль, но фары гасит.
— Ты что делаешь?
— Жду.