Чёрные короли. Свинцовые небеса
Шрифт:
– А ее есть можно? – спросил новобранец, кивая на змею. В животах у всех тревожно заурчало. Здоровяк осторожно приподнял свой край крыла, поглядел на кольца и радостно сказал:
– Ее есть нужно!
– Не благодарите, – сказал я, махая головой, стряхивая капли дождя и вытираясь рукой. Дрожать начал. Видно адреналин стал отпускать.
Трое пехотинцев непонимающе посмотрели на меня. Потом капрал хмыкнул и отвернулся, поддевая ногой палку, типа начал хворост собирать. Я кивнул – еще помучаемся костер разводить из мокрых палок. Новобранец вдруг понял и, раскрыв объятия, начал шагать ко мне, приговаривая:
– Морячок! – на лице застыла гримаса радости. Страшнее я ничего не видел. Поспешно наклонил в его сторону деревце, отгораживаясь, и перекрывая путь к себе.
– Достаточно спасибо сказать. Не надо объятий.
– Спасибо! – подал голос здоровяк. – За ужин спасибо. Тебе лучший кусок будет.
– Спасибо, морячок, – новобранец выглядывал из-за веток моего деревца, и лицо его светилось от счастья. Близко стоит. Опасно. Я даже оробел немного, глядя на топор в его руках. – Слышал? Тебе лучший кусок будет.
Я кивнул, отворачиваясь. Палка в руках подрагивала. Рядовой отступил. Я облегченно вздохнул.
Скорей бы за нами спасатели прилетели. Тут я поддерживал высказанную вслух мысль дембеля.
Что-то мне на душе очень беспокойно.
После ужина тревога ушла. Разморило. Идти никуда не хотелось. И, видно, не мне одному. Под крылом было удобно, почти как у тещи на веранде. Нескончаемый дождь барабанил по жести. Пламя в костре мирно волновалось, убаюкивая. Курорт. Жаль, змея быстро кончилась. Рядовые запекали шиши. Я полулежал, прижимаясь спиной к камню. Капрал подкидывал мелкие сучья в пламя, больше забавляясь.
– Меня, кстати, Илья зовут, – добродушно улыбаясь, неожиданно сказал неунывающий здоровяк.
– Рядовой! А тебя кто-то спрашивал? – нахмурился ветеран и ветка в его руках угрожающе хрустнула.
– Нет. Вот я и представился!
– Представился он, – заворчал старик, веткой шевеля угли в костре, и неожиданно заявил. – Капрал Гнедович.
– А по имени? – Илья улыбался. Капрал привычно нахмурился, свел кустистые брови, сердито стрельнул глазами:
– По отчеству что ли?
– Ну да. По отчеству. Раз имени нет, – здоровяк махнул палкой с насаженным куском шиши.
– Прохорович.
Мы примолкли. В костре громко стрельнул уголек.
– Ничего себе отчество, – сказал Илья, – ели выговоришь. Тебе бы лучше подошло Порохович. Ты как порох. Спичку поднеси, и рванешь. Точно, как порох, я тебе говорю!
– Я как капрал тебе говорю, – задумчиво начал старик, – объявляю тебе два наряда вне очереди.
– За что?!
– За неуставные отношения со старшим по званию!
– Есть, два наряда вне очереди, – уныло отозвался Илья. – А тебя как зовут, салага? – Новобранец получил тычок локтем. Хотел расстроиться, но здоровяк протянул ему палку с мясом, и печаль тут же сменилась радостью. Обжигаясь, паренек задорно прочавкал:
– Сережка!
– Ну и имечко, – отожравшийся на армейских пайках дембель покачал головой, и я заметил большую складку у шеи – вот куда жирок отложился.
– Мама так всегда звала! – Сережка скривился, вспоминая дом, и снова обжегся.
– Да ты хоть дуй! – подсказал со своего места капрал. – Тут мамок нет. Но черт с тобой, будешь Сережкой.
Все покосились на меня. Я понял, что настала моя очередь. Прокашлялся для порядка и чинно, коротко представился:
– Иван, – кивнув головой.
Пехи недоверчиво посмотрели на меня. Сережка перестал есть и пугливо улыбнулся, растягивая перепачканные от жира губы. Капрал нахмурился, сдвинул пилотку на глаза. Илья не удержался и начал громко смеяться, хлопая себя по коленки. Через секунду к нему присоединился Сережка, решив, что понял шутку.
Глядя на их веселье, я, ничего не понимая, осторожно спросил у Прохоровича:
– Что?
Тот кашлянул, словно поперхнулся и отвел глаза.
– Да что не так-то? – я недоверчиво смотрел на пехотинцев.
– Какой ты Иван, если ты – Виктор, – пробормотал капрал и постучал себя по нашивке на груди. Я скосил глаза на свою нашивку и растерянно хмыкнул. Там было написано: Виктор Рябин, третий лейтенант ВМФ.
Странно. Но я-то себя Иваном ощущал. Всегда думал, что меня так зовут. И опять же красивая девушка из винтажного сна, где много кружева и тяжелых бардовых штор на высоких узких окнах, меня так звала. И потом я ее голос слышал, не такой уже ласковый – больше тревожный. И снова она меня Иваном называла. Будила меня, спасая от опасности. Шептала в уши. Не простая ментальная связь у нас, сразу видно, что родные души и космос не помеха. Такая женщина не обманет и просто так не придет. Значит, была у меня с ней связь.
А оказывается, я – Виктор. Ничего не понимаю. Какая-то нестыковка в моей голове. Может, у меня два имени? Предположим одно тайное, скрытое и доступное только для близких и родных, а другое для пехов и серой повседневности. Не может же во мне быть две личности. Я бы тогда являлся нескончаемым кладом для корабельного психолога. И в плаванье меня бы взяли не водолазом, а крысой для опытов.
Я напряженно замер, думая над новой информацией.
– А Витюля-то наш не прост! Наверное, под прикрытием работает! Вот и раскрыл себя! – хохотал Илья, вытирая слезы. Ситуация забавляла рядового. Я на такого даже злиться не мог.
– Мнимый морячок! – поддакнул ему развеселившийся Сережка, опасно помахивая топором. Наточенное лезвие лихо разрубило свисающий лист папоротника. Плаксой он мне больше нравился.
– Два наряда вне очереди! – рявкнул капрал. Смех у Ильи оборвался на высокой ноте. – Каждому!
Сережка расстроился и шмыгнул носом. Смахнул с уха большую каплю дождя, которая щекотала кожу, размазывая сажу по щеке из-за резкого движения. Закусил печаль горелым мясом. С неохотой начал жевать жесткое волокно, отстраненно, глядя перед собой. Тревожно вздохнул, вздрагивая всем телом. Его снова обидели и слезы готовы были сорваться с остекленевших глаз. Но драматическую ситуацию оборвал дембель, привычно ударяя салагу локтем в бок: