Черные псы пустыни
Шрифт:
Андер взмахнул остатком копья, сметая с пути куст чертополоха. Вперед, в Кан-Пурам!
Книга вторая
В полях Кан-Пурама
Прежде нем на земли восточных гор и западных пустынь ступила нога человека, Шинар населяли боги. Тысячи богов жили по берегам рек и среди холмов, в полях и на кромке болот. Жили спокойно, счастливо, и были всем довольны.
Заведенный порядок первым нарушил Мардук. Никто из бессмертных не обращал на него внимания, каждый занимался только собой, и это было ему обидно. Тогда он призвал людей и приказал воздвигнуть в свою честь храм. Люди пришли и построили храм, в котором жрецы славили своего бога и приносили ему жертвы. В честь Мардука слагали песни и оды, а он правил людьми через жрецов.
Другие боги, видя это, тоже привели людей из разных краев. Были возведены новые храмы из дерева, камня и кирпича. Каллу почтили великим зиккуратом в Уре, для Молоха соорудили дворец высоко в горах Карун. Оттуда он мог с усмешкой взирать на все остальные святилища.
Но было на свете одно место, между Иссохшими Холмами и южным морем, место, где могучие Тигр и Ибекс вились по равнине особенно близко друг к другу, место, благословленное несравненным изобилием, плодороднейшей почвой, место, на которое претендовали все боги.
Здесь храмы росли, как трава после дождя. Вокруг них теснились деревни, и каждая славила своего бога. Деревни при разных святилищах ненавидели друг друга, население их росло, дело доходило до столкновений, как же иначе. Постепенно множество поселений, расположенных на небольшом участке земли, превратилось в один город, раздираемый ненавистью и противоречиями.
Боги тоже не могли решить, в чью честь выстроен этот новый город, и тоже враждовали. На благодатной земле воцарился хаос.
И вот тогда бог Мардук нашел имя городу, равного которому нет на земле. Он назвал этот муравейник людей и богов «Кан-Пурам», что означает «общий дом». И одновременно «ничей дом». Дом для всех и ни для кого. Это имя — единственное, с чем согласились все боги. Ибо никто из них не смог придумать ничего лучше.
Глава 1
«Рог улитки»
Из всех кварталов Кан-Пурама этот показался Уруку и его псу самым мрачным. Всё вокруг было выстроено из грязного кирпича и иссохшего дерева. Даже стены убогих домов, казалось, таили в себе скрытую угрозу и своим мрачным видом побуждали путника поторопиться прочь отсюда.
Урук задержался на углу. Куда свернуть? Перед ним лежали две дороги, если не считать возможности повернуть обратно. И ни один из вариантов не казался привлекательным.
На стенах домов были намалеваны картинки размером с ладонь. Почти все они поблекли и облупились до неузнаваемости. Но один рисунок был вполне четким: голая женщина на четвереньках. Стрела под изображением указывала на север.
— Что скажешь? — обратился Урук к псу.
Тот посмотрел на хозяина, часто дыша и помахивая хвостом, но не двинулся с места.
И тут кто-то завопил:
— Стойте! Выгодный обмен!
Сперва Урук не понял, кто кричит. За ними молча наблюдали двое ободранных мальчишек, но ни один из них даже не пошевелился. Тут из-за их спин выскочила старуха, волоча на короткой веревке чем-то похожего на нее древнего и жилистого козла. Старуха так торопилась, что не удосужилась обойти лужу мочи, блестевшую на солнце посреди улицы.
Подойдя вплотную и обдав Урука тошнотворным запахом, старуха схватила козла за рог и тряхнула его.
— Молодой, здоровый! Жирный, как купец. Кроме ячменя, ничего за жизнь свою не ел. Никаких опилок.
Она задрала заднюю ногу козла и потрепала его дряблую мошонку.
— Целое стадо обслужит, богатым станешь. Всяко от него больше проку, чем от твоей шелудивой дворняги.
И бабка смерила собаку голодным взглядом.
Пес откормился за время пути на север. По берегам Ибекса не было недостатка в ондатрах и кроликах, и пес в изобилии снабжал себя и Урука свежим мясом. Терпением он не отличался, но убийцей оказался превосходным, настоящий охотник. И обучался быстро, схватывал на лету все, что объяснял ему Урук. Гладя своего спутника, Урук чувствовал теперь под рукой не решетку ребер, а тугие узлы мускулов.
— Пойдем, — бросил Урук псу, отворачиваясь от старухи и направляясь в ту сторону, куда глядела голая женщина на картинке.
— Постой! — завопила старуха. — Не надо мне твоей собаки. Я отдам тебе козла за…
— Мне не нужен козел.
— Ну тогда… девочку хочешь? Женщину. Красавицу! — Она улыбнулась, показав серые десны. — Жена моего сына…
— Нет.
Урук пошел быстрее, старуха с козлом не поспевала за ним.
— Ах, как хороша у моего сына жена! Лучше ты здесь все равно не найдешь.
Урук потрепал шею пса.
— Не отставай!
С каждым шагом они углублялись в трущобы Кан-Пурама. Местные жители именовали этот район «Дном», и не без оснований. По улицам здесь сновали мелкие воришки, в грязи дрались дети. Повсюду тучи мух роились над нечистотами, крысы шныряли под ногами средь бела дня. В дверях сидели больные и калеки. Под стать обитателям были и их жилища, душные, неуютные развалюхи. «Что держит здесь людей? — удивлялся Урук. — В могиле не хуже».
Урук — другое дело. Он пришел сюда в поисках воров. По городу летали слухи о недавних ограблениях. Два богатых семейства, издавна враждовавших по всеми забытой причине, наняли грабителей, чтобы отомстить друг другу. Их агенты хорошо знали, где и что следует украсть, знали и где нанять нужных людей, но Уруку были нужны подробности.
Солнце ползло к зениту, жара становилась нестерпимой. Урук и собака в пути с восхода солнца, жажда уже дает о себе знать. Надо бы найти воду или тень. Они шагали наугад, поглядывая по сторонам, но Урук так и не смог обнаружить ничего интересного. Но вот они наткнулись на какую-то маленькую харчевню. Три стены, навес, в глубине неуклюжий стол, вокруг которого расположились лихого вида посетители. Они тянут что-то из кувшина и глазеют на улицу. Если мимо проходит женщина, даже старая или на сносях, группа принимается улюлюкать, чмокать губами, раздаются громкие хлопки грубых ладоней по ляжкам разной степени упитанности.