Черные розы для снайпера
Шрифт:
– А почему она наставила на тебя пистолет? – поинтересовался добрый дядя.
– У нее свои методы.
Мужчины убрали фонарики, сгрудились кучей и совещались.
– Какого черта тебе надо, пусть она уйдет! – прошипела Ева и бросила назад ключи от наручников, Далила нащупала их на сиденье и отдала Полине.
– Дура. Думаешь, ее просто оставят на обочине, да?! Ты знаешь метод Келмана?
– Это проходят в лагере Хоттабыча?
– Давай работай. Говори, что у тебя аллергия на снотворное, шевелись!
– И что это будет? – удивилась Ева.
– Нет
– Эй, – крикнула Ева, – мальчики, есть предложение! – Она открыла дверцу и вышла. – Я тут подумала, что не хочу засыпать, но с вами поеду, и сделаем так. Берем гранату, выдергиваем чеку. – Ева зубами дернула кольцо и выплюнула его. – Гранату бросаем в любое место! – Она присела и резким движением запустила гранату вдоль дороги к «Ниве». Четверо совещавшихся упали на асфальт и закрыли головы руками, из заднего джипа ударила автоматная очередь, стреляли по земле, с шумом сдувались колеса ее машины. Ева присела и закрыла голову руками, пережидая взрыв, ударной волной ее швырнуло к дверце, она заползла внутрь и спросила у Полины, достаточно ли капризно себя ведет.
– Ева хотела только сказать, – объясняла Полина в бледное до синевы лицо вставшего с асфальта «помощника режиссера», – что у нее аллергия на снотворное. Мы поедем куда хотите, только не надо уколов.
Мужчина вытащил клетчатый платок и вытирал мокрое лицо.
– Что у вас? – крикнул он.
– Пушку бросили, теперь ищем! – сообщили ему. – Посвети, что вы там, совсем взбесились? Полмашины разнесло!
– Я могу посветить, пожалуйста, – предложила Ева и включила дальний свет. – Так хорошо?
– Кенгуру долбаный! – кричал «помощник режиссера» вышедшему из заднего джипа длинному и нескладному мужику. – Ты зачем ей шины пробил? У нас теперь на четырнадцать человек две машины!
– Сам кенгуру! А куда я должен был стрелять? Если очень умный, шмякнулся бы пузом на гранату!
– Я могу сесть кому-нибудь на колени, я – пожалуйста, – предложила Ева.
– Нашел! – крикнули из темноты. По небу, слегка подсвеченному на горизонте, чиркнул, визжа, снаряд. Затаив дыхание и приоткрыв рты, молодые люди в тесных пиджаках дождались взрыва. Ярким всплеском осветило машины и поднятые вверх лица мужчин, в ста метрах от дороги, в клубах огня и дыма летела, кружась и медленно падая, то ли крыша, то ли стена невидимого дома.
– Работает техника, – кивнула Ева. – Ее уронили, а она работает. Вот что значит наше, отечественное. Если бы они бросили вот так в яму у дороги американский «зонтик», хана бы ему была. Очень сложная система наведения. А как только она выходит из строя…
– И у нас есть неплохие экземпляры средней дальности, – возразила Полина, – «Копье», например, и «Джи-эй-120». Я однажды с таким под воду ушла, и ничего!
– Под воду – это одно, а швырнуть на землю…
– Заткнитесь! – заорал «помощник режиссера», багровея лицом.
– Да пожалуйста, – дернула плечиком Ева.
– Перестань говорить
– Ты моя лапочка, – улыбнулась Ева в близкие бешеные глаза, – тяжело с придурками работать, да?
– Можно я брошу ключик? – спрашивает Полина.
– Какой ключик? – Рука с фонарем чуть дрожит, свет мечется в салоне машины, пахнет гарью и тяжелым одеколоном.
– Вот этот, – Полина размахивается и выбрасывает что-то в окно.
– Так, все! Хватит этого цирка! Выйти из машины!
Первой выходит Ева. Она смотрит, оторопев, как Полина тянет за собой пристегнутую наручниками к ее руке Далилу.
– Оказывается, это даже не театр. Оказывается, это цирк. Тебе удобно? – Полина надела туфли на высоких каблуках и смотрит на Далилу сверху вниз.
– Удобно. Мне удобно.
«Помощник режиссера» приказывает обыскать женщин. Вызываются трое, но Ева требует, чтобы ее обыскивал тот мужчина, которого она сама выберет.
– Ты тоже так думаешь, да? – радостно спрашивает Полина. – Ты тоже считаешь обыск эротическим гротеском?
– Ну как тебе сказать, – Ева задумчиво трогает пальцами подбородок, – не то чтобы это было очень эротично, но некоторые скрытые инстинкты мужского и женского начал в этом действии, несомненно, проявляются.
– Я, как психолог, могу сказать одно: подсознательно мужчина, обыскивающий женщину, всегда готов к сексу, он ощущает воздействие ее организма на свой путем непосредственного контакта чувствительными окончаниями пальцев, он вдыхает запах, само тело женщины находится предельно близко, а действие, которое он совершает в этот момент, крайне возбуждает. Он ведь ищет какое-либо проявление агрессии либо животного испуга, и то и другое очень заразительно… – Далиле пришлось перевести дух, она слегка дрожала и старалась не поднимать глаз.
– А женщина, обыскивающая мужчину, должна ощущать сильное возбуждение при осмотре некоторых мест. Мне лично нравится невзначай провести ладонью по попке, – мечтательно говорит Полина, – мужчина обычно дергается и протестует, потому что на попке у них есть такие зоны…
– С кем они разговаривают? – спрашивает кто-то из стоящих рядом мужчин. «Помощник режиссера» смотрит на часы.
– Осветите, пожалуйста, всех! – требует Ева, а поскольку ее требование не выполняется, она на ощупь выдергивает на свет первого мужчину, осматривает его и отталкивает обратно в темноту. Потом второго. – Ты, – говорит она в молоденькое лицо с подтеками пота на висках, – обыщи меня!
– Мужики, – неуверенно предлагает «бутафор» с гранатометом на плече, – может, смотаемся отсюда как-нибудь, а то ведь скоро разбираться приедут.
– Мы-то смотаемся, мы смотаемся! А ты пешком пойдешь, проверяльщих хренов.
– Начни с подмышек, – предлагает Ева замявшемуся молодцу. – Скажи, чтобы я подняла руки.
– Тебя заводит стеснительность, да? – интересуется Полина. – Я бы выбрала вон того, самого толстого.
– А ты, Далила? Ты которого хочешь для обыска?
Внизу по дороге едут, мерцая синими огоньками, милицейские машины.