Чёрные Розы
Шрифт:
— Вы что, пиццу приготовили? — говорю.
— Нет, заказали доставку. — Вика поворачивает ко мне сочный аппетитный кусок пиццы с колбаской и несколькими сортами сыра. Рядом лежат суши (хотя правильно называть их роллы, но все их называют суши). Соевый соус, кусочек имбиря и васаби.
— Суши, пицца, идеальный завтрак в постель, — улыбаюсь я Вике. Боже, как это романтично! Особенно то, что это она мне его принесла. Готова хоть сейчас убрать поднос в сторону и приняться жадно с ней целоваться. Как же я хочу её! Я всё в ней люблю — каждую чёрточку, каждую трещинку, каждую дырочку (особенно последнее)!
Я беру палочки и чуть не переворачиваю соевый соус. Неудобно бы получилось, пришлось бы постельное бельё стирать.
— Давай, я тебя покормлю, — говорит Вика и забирает у меня палочки. Я в предвкушении, я реально жду, что она будет меня кормить. Она аккуратно палочками берёт кусочек суши и кладёт его в соевый соус. Потом ими же отщипывает немного васаби и кладёт сверху на ролл. Вымачивает кусочек в соусе и аккуратно, чтобы на кровать не капнуть, кладёт его мне в ротик. Это так эротично! Я прямо замираю, когда наблюдаю за её действиями. Пережёвываю суши и любуюсь ею. Любуюсь её глазами и руками, но ничего не трогаю. Вика отщипывает немного имбиря и тоже кладёт его мне в рот. Смотрю на неё, не отрывая глаз, и жую имбирь. Как же она сейчас красивая! Как же я её люблю! Люблю, люблю… я стала повторяться. А всё мой скудный словарный запас, его не хватит, чтобы выразить и доли эмоций и чувств, что я испытываю. В груди просто пожар, а внизу — «потоп». Может, трусы надеть?
— Спасибо, Вика! — говорю я. — Ты так заботишься обо мне!
— Пожалуйста, Юлечка, моя малышка. А кто же о тебе позаботится?
«Сашка… я даже забыла, что он есть. Но сейчас здесь только я и она. Она берёт ещё кусочек суши и проделывает с ним то же самое. Похоже, ей и самой нравится этот внезапно проснувшийся материнский инстинкт с лёгким привкусом эротики.
Глава 24
— Юль, а ты помнишь, что мы вчера делали? — опуская глаза, спрашивает она.
— Ага, — киваю я, говорю, не открывая рта, пока пережёвываю ролл.
— Давай сделаем так, чтобы об этом не узнал никто, лады? — Она улыбается мне, но я и сама всё отлично понимаю.
— Конечно! — соглашаюсь я. — А ты что, собиралась рассказать всем, как я тебе лизала?
— Нет, нет, конечно! — смеётся Вика. — Это наше с тобой интимное дело, кто кому лижет. — Она нежно прикасается к моему лицу и моим губам. Боже, как же это приятно!
— Не убирай руку, — говорю я.
— Хорошо, — шепчет она в ответ.
Я прижимаюсь к её руке и от удовольствия закрываю глаза.
— Юлечка, ты меня начинаешь беспокоить, мне кажется, ты слишком уже втянулась! Ну, погнали чуток, всем было весело и приятно. Нужно об этом забыть и жить дальше. Ты же не собираешься становиться лесбиянкой?
— Нет, нет, что ты, типун тебе на язык! — отвечаю. — Но мне сейчас так хорошо с тобой!
— А ты и раньше… ну, с девочками… ну ты меня поняла, — мнётся Вика, не зная, как спросить.
— Да, — киваю я. — Мне было четырнадцать, это было в детском лагере.
— То есть ты не лесби? — всё ещё не совсем уверенно говорит Вика.
— Что ты, нет, не-ет, — откровенно вру я. — Всё это было шоу, для Сашки. Просто он обожает лесби, хотела сделать ему сюрприз. Я его так люблю!
— У тебя получилось. Ты бы видела его глаза, когда ты впервые мне лизала! Такое не подделаешь. Похоже, этот был лучший день в его жизни.
— Спасибо, что подыграла, подруга. — А про себя кричу: «Я люблю тебя, дурочка глупенькая! Неужели ты не видишь?»
— Знаешь, ты такая раскованная, ты… вы — самая красивая пара на свете. Я так за тебя счастлива! — говорит она, и у неё слёзы на глазах блестят. — И как бы он мне ни нравился, я никогда не стану между вами, никогда! Такая красота должна быть вместе…
— Ну, ты прям поэтесса! — говорю я, запихивая себе в рот жирный кусок пиццы. Я не наелась сушами, я реально не наелась. Я всё ещё голодна. Сколько же я вчера калорий сожгла?
— А есть что — то сладкое? — спрашиваю я.
— Ага, — отвечает Вика и приносит из кухни коробку конфет.
— Шоколад, — смущённо смотрю на неё. — Шоколад — это моя слабость. Я же только похудела.
— А мне это не грозит, — улыбается Вика. — Я, даже если очень захочу, не смогу набрать вес.
Я сижу и поглощаю конфеты, одну за другой, так что всё вокруг засыпано фантиками. Мне так жутко сладкого захотелось, прям не могу! А Вика смотрит на то, как я ем, и умиляется… И мне так хорошо от того, что она рядом!
Слышу звук открывающейся калитки. Вика испуганно на меня смотрит и хватается за голову.
— Что ещё? — спрашиваю.
— Бли-и-ин, Сашка ж за родаками поехал, они сейчас здесь. Он просил меня разбудить тебя и кровать убрать. — Я вскакиваю с кровати и бегло начинаю одеваться. Она одной рукой заправляет постель, другой помогает мне застёгиваться.
«Колготки, трусики… ничего не забыть, а то будет, как в прошлый раз», — подгоняю себя. Натягиваю колготки, пока Вика застёгивает на моей блузке пуговички, она такая заботливая. Так аккуратно это делает, я даже возбуждаюсь. Стоп, сейчас не об этом думать надо.
Разбросанные фантики… куда их? Рассовываем по карманам, я набиваю ими сумочку. Мы вбегаем на кухню. Я хватаю чайник с чуть тёплой водой два пакетика чая, кладу нам по две конфеты. Сразу беру одну и запихиваю себе в рот — как же мне хочется сладкого, это ужас какой-то. А это значит, скоро снова придётся худеть, но я готова сейчас убить ради шоколада.
Вика берёт в руки холодную чашку чая и давится от смеха. Открывается дверь, и в дом входят родителя Сашки, а за ними следом и он сам.
— Девчонки, познакомьтесь, это мои родители, — говорит нам Сашка, а после поворачивается к ним, как будто оправдывается. — Мою Юльку вы знаете, а это её подруга Вика.
— Очень приятно! — улыбается Вика.
— Здравствуйте! — здороваюсь я.
Дядя Вадик недовольно оглядывает свой дом, но придраться действительно не к чему: всё чистенько и аккуратненько. Здорово они тут с Викой тут всё отмыли!
— Привет, Юль! — здоровается со мной мама Сашки. — Очень приятно, Вик! — кивает она.