Черные волки, или Важняк под прицелом
Шрифт:
— Вы хотели нас видеть? — спросил Плетнев, когда генерал прокашлялся.
Свентицкий кивнул и сказал, обращаясь к обоим сыщикам:
— Садитесь, коллеги.
Плетнев сел на стул. Турецкий поблагодарил, но остался стоять, прислонившись спиной к стене.
— Мне Наташа все рассказала, — снова заговорил генерал, обращаясь на этот раз к Плетневу. — Про то, как ты рисковал жизнью, чтобы прищучить Вертайло. Я всегда знал, что ты боец, Антон, но… — Внезапно он повернулся к Александру Борисовичу: — Вы — Турецкий, не так ли?
Александр
— Он самый.
— Я слышал про вас… Спасибо.
— Не стоит, Андрей Владиславович, — ответил Турецкий.
Генерал слегка приподнялся в постели и, поморщившись от боли, гневно проговорил:
— Вертайло этот, вот подлец! Надо было с ним еще тогда разобраться…
— Ничего, — успокаивающе сказал Плетнев. — Этот уже отпрыгался. Теперь сядет всерьез и надолго.
— Ладно… — Свентицкий снова опустил голову на подушку. — Как твой сын, Антон?
— Васька-то? — Плетнев улыбнулся. — Да ничего. В футбол играет. Говорят, подает большие надежды…
— Молодец. — На сухих губах генерала появилась мечтательная улыбка. — Мне бы тоже — мальчишку… Постреленка. Но, видать, не успел. — Свентицкий слегка качнул головой, словно прогонял наваждение, и снова посмотрел на Плетнева. — Боевое прошлое вспоминаешь? — спросил он дрогнувшим голосом.
— Извините, — проговорил от двери Турецкий, повернулся и вышел из палаты.
Мешать двум боевым товарищам вспоминать прошлое ему не хотелось. Да и быть третьим лишним при чужом душевном разговоре тоже было неприятно.
2
В больничном коридоре Александр Борисович сел на диван и, взяв со столика журнал, принялся лениво его листать. Журнал был старый, если не сказать ветхий. Турецкий поднял рассеянный взгляд и посмотрел в окно, в то самое, через которое неизвестный злоумышленник выстрели в охранника генерала.
«Неизвестный? — внезапно подумал Турецкий. — Но ведь он уже известен. В генерала стрелял Вертайло. Мотив налицо, ствол тоже подходящий».
Неожиданно на ум Александру Борисовичу пришли слова Плетнева: «Только я вот чего не пойму. Вертайло тщательно подготовился к первому покушению на генерала, стрелял из своего бесшумного оружия — несмотря на то что это было на улице. А второе покушение доверил какому-то дилетанту. Который мало того что не выполнил задание, так еще и стрелял из громогласного „Стечкина“ без глушителя».
Турецкий закрыл журнал, бросил его на столик и погрузился в размышления. Действительно, было бы странно ожидать от Вертайло такой глупости. Может быть, он просто ошибся с исполнителем? Не тому доверил столь кропотливое дело? А что, такое бывает и с самыми ушлыми парнями. Время поджимало, вот и нанял для второго покушения какого-то кретина.
Александр Борисович усмехнулся и покачал головой. Да нет, ерунда какая-то получается. Турецкий машинально достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и вставил в рот. Уже и зажигалку поднес, но тут услышал над ухом строгий женский голос:
— Здесь не курят. Хотите курить — идите в туалет или на улицу.
Александр Борисович рассеянно посмотрел на сигарету, перевел взгляд на женщину и улыбнулся.
— А, это вы. Здравствуйте! Сигарету это я по рассеянности… — Турецкий убрал зажигалку и сигареты обратно в карман. Приветливо посмотрел на девушку.
— Присаживайтесь, Наталья…
— Можно просто Наталья.
Жена генерала Свентицкого, молодая, красивая, слегка (на взгляд Турецкого) похожая на Мирей Матье, села на диван и повернула лицо к Турецкому. Их взгляды встретились.
— Александр Борисович, — заговорила Наталья, — я хотела бы поблагодарить вас. За то, что вы сделали.
— А что такого уж важного я сделал?
— Поймали человека, который стрелял в моего мужа.
— Ну, за это нужно благодарить не меня. Вернее, не меня одного, так как, признаю это с удовлетворением, моя заслуга в поимке негодяя тоже есть. Хоть и небольшая. А вообще, Антону Плетневу скажите спасибо, он вел дело. Кстати, он сейчас как раз у вашего мужа.
— У мужа? — Наталья нахмурилась и закусила нижнюю губу. — А он ничего не скажет про…
Турецкий поднялся с дивана и холодно произнес:
— Всего доброго.
Он понял, о чем хотела сказать вдова… черт, почему вдова? Жена генерала Свентицкого! Он ведь жив и будет жить! «Он ничего не скажет мужу про мою измену?» — вот как должен был прозвучать вопрос целиком.
Вот ведь бабы, кто их, дур, разберет! Изменить такому мужику с мальчишкой сержантом. Перед глазами Турецкого встало юное, смущенное лицо сержанта Алферова.
— Извините, — тихо проговорила у него за спиной Наталья. — Просто я… Не считайте, что я перед вами оправдываюсь. Или подвергаю сомнению вашу порядочность… Хотя я, конечно, оправдываюсь.
Турецкий хотел уйти, но какая-то неведомая сила удерживала его на месте. В голосе женщины слышалась неподдельная боль.
— Вы просто не понимаете, как нелегко быть женой боевого генерала, — тихо говорила она.
Турецкий посмотрел на нее через плечо и резко проговорил:
— Если нелегко, разведитесь с ним, вместо того чтобы…
Он не договорил. Однако Наталья все поняла. Она вздохнула и проговорила глухим, сдавленным голосом, словно сдерживала слезы:
— Зря я затеяла этот разговор. Простите. Вы, кажется, хотели куда-то идти?.. До свидания.
Турецкий подумал, что нужно что-то сказать, что-нибудь ободряющее или… черт его знает, обнадеживающее, что ли? Однако подходящих слов не нашлось.
— До свидания, — сказал он. — Берегите себя. И берегите мужа. Он это заслужил.
Турецкий отвернулся и зашагал по коридору к выходу, решив дождаться Плетнева в машине.
3
Антон Боровой сидел за столиком летнего кафе и тянул через соломинку кока-колу.
Турецкий подошел к столику и, не здороваясь, сел на стул. Боровой лениво поднял на него взгляд.