Чёрные земли
Шрифт:
При этом держали нас в интересном месте. Это был какой-то второстепенный полицейский околоток на окраине города, где работало совсем немного сотрудников, зато имелось подобие ИВС, отстойника перед отправкой в тюрьму. Камер на десять, куда и закрыли нас. Камеры были одиночными, в других камерах запирались на ночь хулиганы, пьяницы или просто бродяги. Но их выпускали с той же скоростью, что и арестовывали, а нас закрыли надолго. Почему так, не знаю. По идее, должны были отвезти в местный аналог СИЗО, но не везли. То ли тут имел место быть какой-то хитрый план, то ли просто там не было места.
Теперь
Вменяли нам, как и стоило ожидать, два прегрешения: перестрелку с солдатами в руинах, и историю с книгой, которую мы обязаны были сдать компетентным органам, а вместо этого продали налево.
И снова оставалось только порадоваться, что живём мы в правовом государстве. Доказательств, по крайней мере, прямых, против нас не было. В то время и в том направлении отправились несколько групп, кто-то прошёл мимо, кто-то погиб уже там, кого-то прирезали по возвращении. Обвиняли нас исключительно потому, что мы есть.
И тут следствие столкнулось с неожиданным: обвиняемые на допросах не кололись. Угрозы, посулы, предложения заключить сделку, сыпались, как из мешка. А толку ноль. Ходили в рейд? Да. Нашли книгу? Нет. Стреляли в солдат? Нет. И так далее по кругу. Пробовали взять на понт, заявив, что остальные члены группы меня сдали и даже предъявили показания Виго. Справедливости ради, до оперов двадцать первого века этим пинкертонам было далеко. Примерно, как до луны. А увидев показания снайпера, я ржал минут пять. Нет, написано всё по теме, мол, взяли книгу, расстреляли солдат и сбежали. А верховодил всем я. И даже подпись какая-то.
Вот только показания эти, написанные собственноручно, были даны идеальным каллиграфическим почерком. А Виго, при всём моём уважении к нему, в школе учился плохо (или вообще не учился, откуда в медвежьем углу школа), писать он умел, но, несмотря на твёрдую руку, делал это как курица лапой, а прочитать его каракули мог только он сам.
Вообще, существовали в этом мире магические способы развязать язык. Вот только, если применить это заклинание к человеку, не желающему говорить, или тому, кому нечего сказать, это могло привести к серьёзному повреждению психики. Да и на суде показания, полученные таким способом, принимались неохотно, поскольку под заклинанием можно было внушить человеку то, что он потом скажет.
И игра эта затягивалась. Обе стороны понимали, что при отсутствии доказательств нас придётся рано или поздно отпустить. Ну, или просто закроют по беспределу или сошлют куда-то (уверен, здесь такое практикуют). А ещё, если я правильно понял, им очень нужна книга, не просто в качестве доказательства нашей вины, а сама по себе. И этот вопрос был главным во всей этой пародии на следствие. И, опять же, имелась ненулевая вероятность, что, исчерпав цивилизованные методы, власти прибегнут к пыткам. Как знать, может быть, для этого нас тут и держат, место глухое, свидетелей нет.
Утром водили Хорта, но допрос не затянулся. Великана привели обратно минут через двадцать. Я ждал, что поведут меня, но полицейский надсмотрщик ушёл. От нечего
Ещё через десять минут пришли за мной. Камеру открыл один сотрудник, что удивило, это и в наше время инструкциями запрещалось. Я ведь опасен, могу и приложить об стену, а потом прорваться к выходу. Правда, там ещё двое сидят. И на проходной один. И все с оружием.
Но в побег я пока не собирался, а потому заложил руки за спину и покорно побрёл в комнату для допросов. Там меня встретил высокий седовласый господин, с такой же седой бородой, одетый в дорогой пиджак, под которым был тёмный свитер. Лет ему было под пятьдесят. А ещё его пиджак был распахнут, настолько, что я заметил отсутствие револьвера в подмышечной кобуре. Следователи обычно имели при себе оружие, хотя это и было опасно. Спрятал в штаны? Сдал на входе? Или просто не носит? Вот только взгляд его мне не понравился, а не маг ли ты, дяденька?
– Присаживайтесь, - спокойным ровным голосом сказал он, указывая на стул.
Я, собственно, стоять и не собирался, наручники мне в этот раз не надели, да и сопровождающий не стоял у двери, а вышел из кабинета. Что-то новое. И, сдаётся мне, словесная дуэль будет тяжёлой. Присев на привинченный к полу стул, я положил ладони на колени и посмотрел на следователя глазами преданной собаки.
– У меня к вам разговор, - сообщил мне страшную тайну бородатый следователь.
– Я не видел никакой книги и не стрелял в солдат, - чётко проговорил я. – Это вы хотите услышать?
– К этому мы ещё придём, - он тоже присел на стул и посмотрел на меня пристальным взглядом. Точно, маг, сканирует. – Мне пока интересно другое. Кто вы такой?
– Меня зовут Виктор Терехов, я рейдер, был им, пока меня не арестовали.
– А кем были до этого?
– Работал в порту грузчиком, был боксёром.
– А до того?
– Это важно?
– Разумеется. Меня интересует многое. Например, у вас странное имя. И акцент. Вы явно иностранец.
– Я прожил в державе почти шесть лет, - тут же заявил я. – Могу найти дюжину свидетелей, которые это подтвердят. По закону считаюсь гражданином страны. Паспорт не получал, он мне не нужен.
– Никто не собирается вас выдворять из страны, - он продолжил словесный пинг-понг. – Просто интересно место вашего рождения. На свете не так много цивилизованных стран. В какой вы родились?
– Ну, скажем, Федера, - я назвал небольшое королевство, находившееся там, где у нас Испания. – Сойдёт?
– Эль тогу, юрана д’хоор. Гого терн доллан.
– …
– Что я только что сказал? – он ехидно прищурился, пряча улыбку в бороду.
– Понятия не имею, - честно признался я.
– Можете назвать другую родину, у вас ещё два десятка попыток.