Чёрные зеркала
Шрифт:
— Он прав, — поддержала я младшего герцога. — До портала еще ехать и ехать. Вряд ли мы рискнем ужинать вместе со всеми в первый вечер. А оставаться голодными до завтра — не вариант. По крайней мере, не мой вариант.
— Ты же теперь не в секторе полуцветов. У нас всегда можно найти еду, — упрямилась Рашель.
— Чай с печеньями — не еда, а перекус. Элиас, — я повернулась к бледному парню, не знающему, что предпринять, — если меня не покормить, случится магический выброс. Гарантирую. Кстати, если в трактире мы кого-то встретим, и этот кто-то рискнет сунуться, без выброса тоже не обойдется.
Элиас засмеялся. Улыбнулась и Рашель, не подозревая, что я мастерски играю в беззаботность, а на самом деле мне так же паршиво, как и ей. А, может, и хуже.
…Август прошел кошмарно. Тянулся и тянулся бесконечно. После трагически завершившегося бала, в поселок Бирюзовый я не возвращалась. Все необходимое из дома доставили слуги. Герцогиня запретила покидать пределы замка. Я не возражала, понимая, что под защитой четы Ван-се-Росса гораздо безопаснее. И мне, и Рашель с Элиасом. Грегор Уэлбрук желал заполучить каждого из нас. По официальной версии, для допроса. Но мы понимали, он жаждет мести за смерть любимого сыночка. Для всех тот был мерзавцем. Но, разумеется, не для отца.
Никто точно не знал, что случилось с Дэрианом в герцогском саду. Он упал замертво, пораженный мощнейшей волной темной магии. Очень странной магии, неизвестно, кому принадлежащей. С тех пор нас троих неоднократно навещали сотрудники сыскного управления Многоцветья, расспрашивали о случившемся до полуобморочного состояния, просили (точнее требовали) демонстрации магических способностей.
Почему троих? Потому что первым нас (меня, Рашель и Дэриана) нашел Элиас. Он улизнул от надоедливых дам и отправился на мои поиски. Прошел по первому этажу и решил проверить сад, где и наткнулся на неподвижные тела. По крайней мере, Элиас так говорил. Подтвердить его слова никто не мог. Ударившаяся головой о щебень Рашель лежала без сознания. Как и я, выведенная из строя родовой магией Уэлбруков. Когда прибежали все остальные, Дэриан был уже мертв…
Неудивительно, что Элиаса подозревали больше других. Особенно Уэлбрук-старший. Впрочем, сыщики не сбрасывали со счетов и нас Рашель. На меня, поначалу, смотрели косо из-за одного дара вместо двух. Для полуцвета это в порядке вещей, но не для полноценного мага. Стало быть, я скрываю способности. И это подозрительно. Ох, как подозрительно. Я понятия не имела, как выпутываться. Не рассказывать же, что хожу сквозь стены в Гвендарлин. Подставила б не только себя, но и орден. Однако проблема решилась. Спасибо, герцогине. Пришла на выручку.
— Прекратите изводить девочку, — потребовала она у сыщиков. — Некто могущественный наложил столь мастерскую маскировку, что леди Лилит годами считали полуцветом. Магические способности вообще проявились лишь год назад. Второго дара нет, потому что он еще не «созрел». Не торопите события.
Сыщики вняли словам герцогини. Отстали от меня и вновь насели на Элиаса.
Мы не говорили об этом с Рашель, но я замечала, какие взгляды она тайком бросает на возлюбленного. Не осуждающие. Восхищенные. Она подозревала вторую половину в уничтожении негодяя Дэриана и считала не преступником, а героем. Я, в отличие от соседки, придерживалась иного
Безумие? Вовсе нет.
Я помнила образ медведя и собственную ярость, такую, что прожигает насквозь, как сильнейший яд. А еще фразу, родившуюся в глубине сознания: «Сам умри». Вдруг всё случилось точь-в-точь, как год назад с чучелом, отправленным ко мне Свеном Фаули? Фальшивый зверь рухнул, вмиг лишившись чар, а по округе прошла мощная волна темной магии. Моей магии! Может, и Дэриан погиб по моей вине? Перед глазами вновь и вновь вставало недавно вернувшееся воспоминание: медведь, опутанный серой субстанцией. Кто даст гарантию, что точно такая же не убила главную звезду Гвендарлин?
Я не хотела верить, что превратилась в убийцу. И всё же верила. Почти…
****
Рашель не ошиблась. В трактире ждала встреча с компанией темных магов из колледжа. Они сидели за одним столом и шумно что-то обсуждали, перебивая друг друга. Но стоило нам переступить порог, как все примолкли. Испуганно покосились в нашу сторону и озаботились трапезой, глядя в тарелки, будто там разыгрывался целый спектакль. Маги, с которыми предстояло жить в одном секторе, проигнорировали наше появление. Потому что боялись. Смешно, не правда ли? Раньше панический страх вызывал Дэриан Уэлбрук, а теперь все страшились его предполагаемых убийц.
Хотя почему предполагаемых? В этой компании все верили в нашу вину. Или, как минимум, в вину одного из нас…
…Расположились мы отдельно. Рашель с Элиасом сели спиной к примолкшей компании, я — лицом. Мне-то не привыкать слыть изгоем. Косым взглядом больше, косым взглядом меньше, какая разница? Хорошо хоть трактирщик не оплошал, лично примчался принимать заказ. Подозрения подозрениями, а игнорировать богатых клиентов — плохо для дела. Это немного подбодрило моих спутников.
— Принеси то, что сочтешь нужным, — распорядился Элиас, зная, что трактирщик постарается угодить.
Так и вышло. Не успели мы опомниться, как на столе появились жаркое с овощами, пироги и несколько видов напитков. А еще плошка с молоком для Урсула, сидящего рядом со мной на скамейке. Я с аппетитом принялась за ребрышки, обнаружив вдруг, что проголодалась. Но едва положила в рот первый сочный кусочек мяса, как подавилась и закашлялась. Почудилось, что время повернулось вспять. В дверях стояла… ведьма. С метлой. Точь-в-точь, как в прошлом году. Только наряд не оранжевый, а красный, но снова яркий, кричащий.
Джемма Паскуале смотрела прямо на меня. С неприкрытой ненавистью. Неудивительно. Многие встречи со мной заканчивалась для нее плачевно, начиная с купания к грязи, и заканчивая временным исключением из колледжа. Но разве я виновата? Джемма всегда начинала первая.
— Что? — нервно спросил Элиас, заметив мою реакцию.
— Еще одно действующее лицо, — ответила я хрипло, уверенная, что нахалка, как и остальные, проигнорирует нас.
Однако…
— Привет, Элиас. Привет, Рашель, — Джемма с деловым видом уселась за наш стол. — Слышала, каникулы у вас выдались бурными.