Черными нитями
Шрифт:
— Лаара называют Отцом тысячи миров, но настоящих детей у него не меньше. Когда появились демоны, он отправил двоих — Яра и Аша — и поручил им остановить их. Но, как и все дети Лаара, они были рождены от смертных женщин и обладали только частью силы отца.
Эль вздрогнула. Яра почитали как бога и молились ему. Его называли великим, святым, а историю его победы рассказывали детям вместо сказок. В Яра так верили, что он не мог оказаться меньше, чем самим богом.
Рейн начал говорить медленно, негромко, словно бы рассказывая старую легенду.
— Явились
Рейн вздохнул и сменил тон:
— Яр и Аш были просто растерянными мальчишками. Им едва стукнуло шестнадцать, когда Лаар отправил их сюда. Всю жизнь они прожили в месте, которое Яр в своём дневнике называл Краем Времени, с другими детьми Лаара. Они не знали нашего мира, не знали, что им делать. Может, Лаар и настоящий бог, но отец из него никудышный.
Эль снова вздрогнула. Белая собака приподняла голову и тихонько гавкнула.
— Демона можно было одолеть в битве, как любого воина, или убить того, кому он «принадлежал». Он считал свою охоту законченной и исчезал. Яр и Аш знали, что Лаар не стал бы жалеть очередной мирок и сжёг всех, чтобы очистить землю, но они хотели доказать отцу, что могут защитить свой мир.
Рейн сделал паузу, устало потёр клеймо и продолжил:
— Магия — как жидкость, которой всегда нужен сосуд, но если его разбить, она впитается в землю и всё. Чтобы создать двойников, колдуны воплотили в них всю свою силу. Она перешла к ним, а значит, Яр и Аш должны были убить всех демонов. Однако их оказалось слишком много, и братья нашли «сосуд», который легче уничтожить. Аш вобрал магию в себя. Двойники исчезли, но проклятие передалось Ашу. Он сам начал превращаться в демона, который хотел убивать всех, кто не владел магией, как задумали когда-то колдуны.
— Они же могли выбрать любого другого! — воскликнула Эль.
— Могли. Но вроде бы это называется благородством, — ответил Рейн с усмешкой. — Благородные люди знают, что истинный смысл жертв не в том, что стоит отдать жизнь одного ради целого мира. Этим одним должны быть они сами.
Эль обхватил себя руками и съежилась.
— Битва между братьями действительно была, но Аш не предавал Яра. Они сами сделали выбор. Как и в легенде, Яру помогли его соратники, и вместе они одолели Аша.
Рейн уставился на пламя в камине. Время замедлилось: казалось, прошло несколько часов, как он начал.
Когда Ката рассказывала эту историю на пути в Лиц, он так живо представил всё, что Яр описал в своём дневнике. Как же сыновья бога могли оказаться простыми мальчишками, отправленными жестоким отцом в чужой мир? Рейн задумался: если бы он сам оказался на месте одного из них, как поступил тогда?
— Дети Лаара знают, что после смерти силы исчезают, но, если уловить момент, можно забрать их себе. Когда один из них умирал, каждый должен был откусить кусочек от сердца и сделать глоток крови, чтобы сила погибшего воплотилась в них, а не исчезла впустую. Конец легенды верный: Яр разделил сердце брата со своими соратниками, и каждый получил силу Аша.
— Но кто… — начала Эль. — Откуда эта история? И как появились наши демоны? Со смертью Аша проклятие магов должно было исчезнуть. Ты сам сказал, что сосуд нужно разбить, и его убили! Это всё не может быть правдой!
Рейн повторил.
— Если успеть, можно забрать силы погибшего себе. То же с действием магии, но Яр не знал этого. Сила магов воплотилась вновь, только в самой правильной форме. Появилась сила, которая нас защищает. Это не мои слова. Так писал Яр в своём дневнике. Он говорил, что люди связаны с демонами чёрными нитями, имея ввиду, что они появились из-за долгой борьбы и жертв, но не что они — зло. Историю братьев переврали, вот и всё.
— Почему нам рассказывают другое? Что, если дневник подделан?
— История — это тоже оружие. Наследники Яра и его соратников изменили её, чтобы получить полную власть над Кирией. Может, дневник и подделан, что с того? Разве это меняет то, кем являются наши демоны на самом деле?
— Ты заговорил иначе, — Эль наклонилась вперёд и уставилась на Рейна. — Мы и прежде обсуждали демонов, но сейчас, — девушка замялась, будто подбирала верные слова. — Ты говоришь так, словно речь идёт не о нашем отношении к ним, а о чём-то большем.
Рейн подобрался поближе к огню. Аст присел на корточки рядом и тоже уставился на пламя. В коридоре вдруг послышались тяжёлые шаги и стук трости.
— Отец! — прошептала девушка, глаза округлились от ужаса, она замахала руками.
Рейн вскочил и выбежал в другой коридор — быстрее, в комнату Эль, а затем через окно в сад и домой.
— Эль, с кем ты разговариваешь?
Рейн резко остановился и прижался спиной к стене.
— Беги, идиот! — прошипел Аст.
Рейн помотал головой. Если Я-Эльмон увидит его, разразится скандал, но и оставить девушку он не мог. Зря он рассказал ей историю Яра и Аша. Она слишком легко хваталась за каждое слово, сказанное о демонах, и могла наговорить глупостей.
— Ты вернулся рано, отец, — голос Эль дрожал.
Рейн быстро выглянул из-за стены. Я-Эльмон прошёл в комнату, тяжело опустился на диван и вытянул вперёд больную ногу. Он сидел спиной, и Рейн позволил себе задержаться на нём взглядом. Эль стояла напротив, испуганная, и не поднимала глаз. Все три собаки встали рядом и держались, как верные стражи.
— С кем ты разговаривала, Эль? — повторил Нол. Голос звучал сухо — так говорили с человеком, которого просто терпели рядом. — Так увлечённо, что даже не слышала, как я вернулся?