Черными нитями
Шрифт:
— А кто я тогда? — с отчаянием закричала девушка.
Нол равнодушно пожал плечами.
— Не знаю. Я увидел только грязную оборванку из Канавы, когда тебя привели ко мне. Они даже имени твоего не назвали. Прошу, не подведи меня в оставшееся время. Знаю, твою дурную кровь не исправить, но не разговаривай на людях с демоном. Вспомни заветы Церкви. Осталось немного, и скоро ты сможешь потешить его любыми грехами.
Эль тонко вскрикнула, как раненая птица. Белая собака снова взвизгнула, Солнце и Луна тихонько зарычали.
— Даже
Эль стрелой выскочила из комнаты, пронеслась мимо Рейна и сразу исчезла за углом коридора. Он кинулся следом и поймал дверь комнаты перед собой прежде, чем она хлопнула.
Эль упёрла руки в стол, замерла перед зеркалом и напряжённо вгляделась в отражение. Затем она замахнулась, чтобы ударить кулаком по стеклу, но Рейн подскочил к ней и схватил за руку. Эль горячо прошептала:
— Теперь я и правда пустое место, я даже не знаю, кто я.
— Так, — сурово произнёс Рейн. — Что бы ни сказал тебе отец, это…
Девушка резко отпрянула от него:
— Рейн! — она прижала руки к груди. — История Яра… Тебе рассказали её Дети Аша, так? Ты знаешь их? — Девушка замолчала на секунду и быстро выдала: — Помоги мне узнать, кто я!
Рейн уставился на Эль. «Дура!» — хотелось прокричать ему. Нашла о чём просить! Его — инквизитора, его — церковника. Рискнуть четырьмя годами работы ради имени этой девчонки, что поспорила на него?
Рейн вздохнул. Он повёл плечами, точно пытался что-то сбросить. Кажется, в один из грузов добавили ещё веса.
— Ты же сам хочешь этого! — Аст прошептал на ухо. — Встряхнись, сколько можно ползать на коленях?
— Я, — начал Рейн, ещё раз вздохнул и уверенно закончил: — Я разберусь. Да, я знаю Детей Аша, и они дадут мне ответы. Но пока их нет, не смей говорить, что ты пустое место, понятно?
Рейн переглянулся с Астом. Совет скрывал правду, но и Дети Аша тоже играли нечестно. Если и стоило в этом мире за что-то бороться, то только за себя и своих близких, а не за веру тех или других. Пора раздавать долги, и ставка будет сделана не на Совет и не на Детей Аша.
— Я не могу эти две недели прожить здесь. Забери меня отсюда, куда угодно, — взмолилась Эль и прижала руки к груди.
— Я понимаю, как тебе тяжело, но это плохое решение. Отец не даст покоя. Дождись, и скоро ты получишь свободу от всего этого.
Девушка сделала шаг к Рейну, положила руки на плечи и заглянула в глаза:
— Ты боишься? — её голос зазвенел от напряжения.
Рейн вздохнул.
— Я — инквизитор-ноториэс, которому платят меньше, чем другим. Я только-только уехал из дома с крысами, но живу едва ли лучше. У меня ржавая ванная и нет второй кровати. Разве тебе будет хорошо со мной?
— А я из Канавы, у меня даже имени своего теперь нет. Мне не стоит бояться.
Рейн покачал головой. Он же сам сказал ей, что важно слушать своего демона. Она сделала это — и вместе с тем узнала горькую правду, от которой захотела сбежать. Так что он сделал: спас или толкнул?
Эль всхлипнула.
— Просто помоги мне, я не могу оставаться здесь, с ним.
— Собирайся.
Девушка засуетилась по комнате.
Спустя несколько часов Рейн зажёг лампу и с неприязнью оглядел скромную комнату, которую он снял дальше по Первой. В углу стояла простая деревянная кровать. Рядом — криво сколоченный стул и такой же шкаф. Одежда кучей валялась на полу. Окно было покрыто грязью и копотью, а крошечный балкон, казалось, вот-вот обвалится. Зато один. Зато без крыс.
Эль замерла на пороге, словно оказалась не в силах переступить через него. И как нелепо она выглядела: в своей простой, но красивой одежде, с ухоженными волосами, изящными манерами — в этой-то нищете! Рейн усмехнулся.
— Разве я не предупреждал? Но я найду другое жильё, обещаю.
Эль улыбнулась и осторожно прошла до середины комнаты.
Уже показались первые лучи солнца, прежде чем они устроились и легли спать. Рейн свернулся на полу, накрывшись плащом, и поглядывал в окно — свет казался белым-белым, а с улицы веяло приятной прохладой.
— Ну что за пёс, — послышался пренебрежительный голос Аста, но Рейн уловил в нём нотки удовольствия.
Он вздрогнул, когда почувствовал, что Эль опустила руку и пальчиками дотронулась до его спины. Он помедлил, а затем поднялся к девушке.
Как-то неправильно строился этот дом под красной черепицей. Криво, косо. Но даже таким он нравился Рейну, и, пожалуй, немного места в нём могло найтись для безумцев из Канавы.
Глава 17. Что ты здесь делаешь?
Рейн захлопнул дверь и устало опустился на кровать.
— Ох, — он выдохнул и провёл рукой по лицу. А ведь все практики считали, что работа старших инквизиторов была куда легче их собственной, ну конечно!
Эль подскочила с кресла, села рядом и прижалась боком.
— Что случилось? — заботливо поинтересовалась она.
— Я уже говорил, что ненавижу Инквизицию? — Рейн попытался улыбнуться, но вместо этого получилась гримаса.
— А если уехать? — быстро спросила Эль и с надеждой заглянула ему в глаза. — Я много думала об этом. В Арлию, где не знают ни про демонов, ни про ноториэсов?
Рейн недоумённо уставился на неё, затем переглянулся с Астом и покачал головой. У него и мысли никогда не возникало о том, чтобы уехать. Конечно, можно было наняться на корабль. Или накопить на билет. И, конечно, в Арлии стало бы легче, но… Это был бы просто побег.
Рейн снова уставился на Эль. Как можно оставить родителей и брата? Он испортил им жизнь, он же должен это исправить. Что уж говорить о себе! Побег — это предательство и трусость. Надо вернуть своё и ещё взять что-нибудь сверху. В Арлии крыши не укладывают красной черепицей.