Черными нитями

Николаева Лина

Рейн с удивлением покачал головой. Вот так вот. Раньше строил клетки для других, а сейчас попался сам. Аст оглушительно рассмеялся, и Рейн с испугом посмотрел на него. Демон умел сочувствовать, подбадривать, но не веселиться. Ещё одним безумцем больше.

Дождь усилился и вовсю забарабанил по крышам. Косые капли попали за шиворот, Рейн передёрнул плечами. Ката же шла вперёд, словно её дождь совсем не беспокоил, и специально подставляла ему лицо.

— Дома каждый день шли грибные дожди, — улыбнулась девушка. — И у нас росло много-много вишнёвых

деревьев, а здесь их совсем нет.

— Почему ты не вернёшься домой? Или не найдёшь свою сестру? Неужели они, — Рейн неопределённо махнул рукой, — тебе дороже?

Ката опустил плечи и вздохнула.

— Нет, не дороже. Но оставлять их я тоже не хочу.

Впереди показались «Три жёлудя». Площадь пустовала, только зазывалы по-прежнему оставались на своих постах и коршунами высматривали добычу. Ката первой поспешила ко входу. Она на секунду задержалась у двери, обернулась, уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но покачала головой и молча скользнула внутрь.

Официанты лениво слонялись по залу. Большая часть столов пустовала, и только в углу студенты завороженно следили за руками крупье и то и дело смеялись, даже когда проигрывали. Ката поймала взгляд одного из официантов и указала рукой наверх. Он покачал головой, и девушка задумалась:

— Наверное, Вир внизу. Пойдём… — протянула она и более уверенно повторила. — Да, пойдём сразу к нему.

Рейн спустился следом за Катой в подвал. Дверь была заперта, но у девушки оказался ключ. Внизу резко пахло камфорой, и с каждым шагом запах только усиливался. Они прошли по узкому тёмному коридору до единственной двери, из-за которой пробивался свет.

За ней оказалась настоящая лаборатория. Деревянные полки шкафов были уставлены колбами, мензурками, склянками. Рейн увидел несколько весов разных размеров, микроскоп, ящики, заполненные хламом: старыми тряпками, гвоздями, битым стеклом.

В центре комнаты, над высоким столом склонился Вир. Он не показал ни капли удивления и коротко кивнул:

— Я рад видеть тебя, Рейн.

Перед Виром стояла ёмкость с тёмно-жёлтой массой, похожей на желе. Она была установлена в более крупную, и зазор между стенками заполняла металлическая стружка. Рядом лежала трубка из тонкого стекла в виде спирали. Нестерпимо воняло камфорой.

— Ката, ты же знаешь, когда я работаю, ко мне не стоит спускаться.

Рейн ещё раз взглянул на ёмкости и всё понял. Он уже видел такие, когда Инквизиция отправила его вместе с другими практиками арестовывать учёных по подозрению в связях с королями Канавы. Они делали бомбы, и Вир был занят именно этим.

— Рейн хочет поговорить, — осторожно сказала Ката.

— Подождите меня в кабинете, я скоро поднимусь. — он достал из кармана жилета ключ и протянул девушке.

Ката кивнула, взяла его и скрылась за дверью, но Рейн задержался. Он посмотрел на Вира, на бомбу, пошевелил губами, словно собирался что-то сказать, и вышел следом. Хватит играть в инквизитора. Сейчас он такой же преступник, как Вир и Кай, и не ему указывать, что делать и как правильно.

Второй этаж встретил тишиной. Ковёр с толстым ворсом заглушал шаги. На стенах висели картины с простыми пейзажами. Двери были плотно закрыты, и с той стороны не доносилось ни звука.

— Что на втором и третьем? — полюбопытствовал Рейн.

— На втором этаже кабинеты Кая и Вира и комнаты для гостей — многие остаются после игры здесь. На третьем наши комнаты, — Ката улыбнулась. — Какая семья, такой и дом.

Девушка открыла дверь. Рейн зашёл следом и настороженно осмотрелся. Кабинет Вира был прост: потёртый деревянный стол, несколько полок с книгами, мебель в выцветших чехлах.

Ката села на диван позади, Рейн — рядом со столом. Он посидел так немного, а затем развернул кресло, чтобы видеть и Вира, когда тот придёт, и Кату.

Зайдя в кабинет, Витторио устало опустился за стол, снял очки и потёр глаза.

— Совсем без них ничего не вижу, а носить не хочу, — рассеянно проговорил он.

— Опять работал всю ночь и день? — строгим материнским голосом спросила Ката.

— Кенси заплатил втрое больше, чтобы я поторопился. — Вир перевёл взгляд на Рейна. — Итак, что привело тебя?

— Рассказывай свой план, профессор, — быстро произнёс инквизитор и почувствовал, что ему стало легче. Аст тоже вздохнул с облегчением. — Я в деле, хотя у меня есть несколько условий.

Ката улыбнулась, но Вир оставался спокоен и холоден.

— Почему? Что тебя убедило?

Рейн пожал плечами.

— Мне просто нужно раздать долги. И получить кое-что для себя.

Дело было не только в этом, но Рейн чувствовал, что ему сложно довериться Виру. Он не мог напрямую сказать, как Кате или Адайн, что устал слышать «ноториэс», что боялся за свою семью.

— И что это?

— Немного правды и денег.

— Значит, ты хочешь продать своё участие? Что же, пусть так, — Вир вздохнул. — Будущее зависит от всех нас. План растянется не на неделю и не на месяц. В нём десятки переменных и, должен признать, он изменится ещё не раз. — Вир улыбнулся. — Мы делаем ставки, а кости всегда бросают за нас. Остаётся лишь как можно точнее сделать расчёт и помолиться за удачу.

— Ну и каким богам мне молиться? — Рейн скрестил руки.

— Я верю лишь в одного бога — в человека. Мы сами выбираем, кем нам стать. Исход битвы за нами, поэтому и молиться я буду только себе.

«Самодур», — Рейн закатил глаза.

— У нас молятся Лаару Семиликому, — откликнулась Ката и поправила волосы. — Чтобы попросить удачи, нужно обратиться к его лику дитя.

— Вот тебе вариант, — Вир, улыбаясь, махнул рукой.

Рейн уже начал говорить, как резко, точно с пинка, открылась дверь. Первым вошёл Кай в костюме в коричневую клетку. Костюм этот был помят, на рукаве виднелось пятно крови. Рейн дёрнулся, но заставил себя промолчать. Если что и случилось, то явно не с Каем. Лучше не реагировать, сам расскажет, когда захочет.