Черный амулет
Шрифт:
Он решил этого не делать. С тремя тысячами долларов можно позволить себе новую обувь при первом удобном случае.
Вождь забрал амулет, но оставил в карманах мертвеца свой паспорт, ключ от комнаты в общежитии и остатки денег Елены Владимировны. Товарищ Догме умер.
На прощание Кофи нахлобучил на мертвую голову широкополую шляпу патологоанатома. Заглянул в кейс. Вот это да!
Чемоданчик только с виду был чемоданчик. А на деле – персональный компьютер. Называется такая игрушка «ноутбук» и стоит не меньше двух
Помахивая необычной находкой, Кофи Догме вышел из туалета и уверенно направился к стойке регистрации рейса сорок два семнадцать: Санкт-Петербург – Стамбул – Аддис-Абеба.
Поезд трясло так, словно под ним были не рельсы, а стиральная доска. А в вагоне с равным успехом можно было перевозить скот или железобетонные плиты.
Вряд ли на Мытищинском вагоностроительном заводе подозревали, какие изменения происходят с его продукцией в некоторых, не самых развитых, странах.
Рабочие и инженеры из подмосковных Мытищ ахнули бы, заглянув в такой вагон.
Все до единой деревянные детали давно были сняты. Это, возможно, произошло непосредственно в день прибытий новенького вагона из далекой России.
А чего резину тянуть?
Предприимчивые граждане вмиг содрали со стен пластиковую облицовку, металлические полки для багажа, поручни и крючки для одежды. Но главное – дерево. Оконные рамы, косяки тамбуров, удобные желтые сиденья – все было демонтировано так, что и следа не осталось.
Поэтому многочисленные пассажиры сидели на ящиках и просто на полу. Во всяком случае на полу было безопаснее.
С ящика можно из-за жуткой тряски упасть. С пола падать было уже некуда.
Кофи Догме тряс головой в такт рельсовым стыкам и думал, что русские зря ругают свои дороги. Вообще русские совершают ошибку, сравнивая свою жизнь с жизнью в Польше, Германии и даже в США. Русские бы гораздо лучше себя чувствовали, если бы сравнивали свою жизнь с африканской.
Кофи сидел на заплеванном полу среди десятков сограждан. Между ног вождя стоял компьютер-"ноутбук". Чемоданчик, как и все вокруг, покрывала густая дорожная пыль.
Последний раз Кофи раскрыл его перед таможенником в аэропорту «Пулково». В дальнейшем сам багаж никого не интересовал. Всех интересовали наличные деньги. Таможенники Эфиопии, Судана и Нигера верили на слово.
«Что везешь?» – спрашивали чернокожие стражи экономических интересов своих стран. «Компьютер», – как на исповеди, отвечал Кофи. «Гони пошлину, – отвечали взяточники. – Десять „баксов“!»
Качка и грохот усилились. Кофи показалось, что поезд летит над пропастью.
«Немо, Немо, – раздались голоса пассажиров. – Зеленая река!»
Над черными курчавыми головами разгуливал влажный жаркий ветер. Кофи уже давно, начиная с аэропорта АддисАбебы, сложил пиджак вместе с плащом в некое подобие шинельной скатки, какие до сих пор еще можно увидеть в армиях стран СНГ. Сложил
Кофи хотелось выглянуть в оконный проем, увидеть Зеленую реку, но на полу было слишком тесно. Он бы причинил неудобства попутчикам.
В основном это были рабочие медных рудников. В конце восьмидесятых годов на юго-западе страны, близ границы с Того, советские геологи нашли медь.
Советский Союз уже на полных парах катился в пропасть, но по инерции продолжал помогать странам, которые поддерживали в ООН его резолюции.
Поэтому в Бенин поступило оборудование для добычи руды и переработки ее в медные слитки. Были созданы тысячи рабочих мест. Работа велась преимущественно вахтовым методом – так русские в Сибири добывают нефть.
Сейчас рядом с молодым вождем сидели на полу вагона жители севера страны: поезд вез на рудники очередную смену.
Сразу за мостом поезд стал замедлять ход. Усилился гомон. Часть людей потянулась в тамбуры. У Кофи сильно затекла правая нога. Поднимаясь, он едва не упал.
Хорошо еще, что с сорок третьим размером господина Джиммы молодой вождь расстался еще в Стамбуле. Сходил во время посадки в оффшорный магазин и приобрел за двести долларов отличные итальянские глинодавы устрашающе синего цвета.
В ожидании остановки поезда Кофи прикладывал отчаянные усилия, чтобы устоять на ногах. Когда в вагоне ни поручней, ни сидений – держаться абсолютно не за что.
Чернокожие пассажиры выписывали пируэты. То и дело они падали друг на друга и звонко хохотали. С пола посмеивались рабочие рудников, – им предстояло ехать дальше. Вот это развлечение!
Балансируя в изуродованном вагоне, Кофи вспоминал столпотворение в аэропорту Стамбула. Отовсюду рвались к таможенному барьеру российские и украинские «челноки» с баулами таких размеров, что было ясно: обычный человек этот груз поднять не в силах. Неясно было другое: как эти баулы поднимет самолет?
Наконец вождь спрыгнул вместе с другими пассажирами на железнодорожную насыпь. Платформы на станции не было.
Кофи обернулся.
Сотни черных людей карабкались в вагоны Мытищинского завода. Сейчас локомотив потянет состав дальше, в Абомей. Железная дорога огибает джунгли, в которых четверть века назад погибла его мать.
Кофи зашагал назад, в сторону моста, по которому только что прогромыхал доставивший его поезд. Ноги вязли в песке.
Вождь приостановился, чтобы снять синие итальянские туфли за двести долларов. Сунул туфли в скатку к плащу и пиджаку.
Босому идти сразу стало легче. Скоро Кофи Догме, небрежно помахивая чемоданчиком, шагал по мосту над рекой Немо – родной Зеленой рекой.
Вода грозно ревела далеко внизу. Обещала когда-нибудь добиться своего. Обрушить бетонные опоры. Смыть к черту мост, желательно вместе с составом, полным народу.