Черный дембель. Часть 1
Шрифт:
В доме похитителей за часы моего отсутствия почти ничего не изменилось — разве что выветрился табачный дым, а запахи из подполья окончательно растворили в себе ароматы чеснока и лука. Запертый в подвале блондин отреагировал на моё появление радостным мычанием. Но он умолк, когда узнал мой голос. Я уступил привилегию вынуть пленника из подземелья милиционерам — лишь объяснил им, где оставил верёвку. Сам я отправился в гостиную, пока стражи правопорядка через люк «тянули репку». И всё же пошарил на печи: заглянул в кастрюли. Обнаружил
Я догнал стражей правопорядка и заявил им, что в деревне мне больше делать нечего. Потребовал, чтобы милиционеры вернули меня в посёлок. Со мной не спорили.
На улице почти стемнело, когда меня высадили из «Москвича» в самом начале Речной улицы.
Домой я пришёл и первым делом плотно поужинал. Потому что воспоминания о варёном картофеле (с маслом и с укропом) уже казались едва ли не вымыслом. Мой живот заявил, что тот мимолётный перекус «не считается».
На кухне меня и застал Артур.
Он сообщил, что я снова понадобился Илье Владимировичу.
«Нашли молодого, — мысленно проворчал я. — Бегай тут на каждый зов…»
Прохоров выпроводил из комнаты сына: заявил тему, что «уже надышался» его табачным дымом.
Артур с отцом не спорил — покорно удалился, на ходу извлёк из кармана пачку с сигаретами.
Илья Владимирович махнул мне забинтованной рукой, сказал, чтобы я присел напротив него за стол. Я скрипнул стулом, опёрся локтями о столешницу. Прохоров тут же осыпал меня словами благодарности за моё сегодняшнее геройство. Я выслушал его, не перебивал. Отметил, что отец Артура благодарил меня искренне; в его голосе чувствовалась усталость.
Под конец длинного монолога директор фабрики заявил:
— … Сергей, твой чемодан я оставлю у себя, если ты не возражаешь.
Он двумя пальцами выдернул из своего нагрудного кармана серо-зелёную пятидесятирублёвую банкноту, положил её передо мной.
— Вот, купишь себе новый, — сказал он.
Я не пошевелился, и не опустил взгляд на деньги — смотрел Илье Владимировичу в глаза.
— Дядя Илья, мой чемодан трофейный, — сказал я, — немецкий. Такой сейчас не купить. За полтинник.
Мы несколько секунд молчали, смотрели друг на друга. Я выжидал. Прохоров хмурил брови: не злился, а словно напрягал мозг, искал смысл в моих словах.
Он махнул рукой — стукнул себя ладонью по лбу.
— Сообразил, — сказал Илья Владимирович. — Прости, Сергей. Устал.
Он вынул из кармана ещё одну серо-голубую банкноту и положил её рядом с первой.
— Хорошо, дядя Илья, — тут же отреагировал я. — Куплю себе новый чемодан.
Сунул деньги в карман и сообщил:
— Дядя Илья, вы обещали, что расскажете, кто организовал ваше похищение.
Прохоров
— Я обещал? — переспросил он.
Дёрнул плечом.
— Впрочем, может и обещал, — сказал Илья Владимирович. — У меня уже все мои сегодняшние обещания в голове смешались.
Он посмотрел мне в глаза и спросил:
— Ты веришь в дружбу, Сергей?
Я кивнул.
— Конечно.
— Вот и я в неё верил, — сказал Прохоров. — До вчерашнего дня. Пока не случилось вот это.
Он показал мне забинтованную руку.
— Вчера меня больше потряс не тот факт, что мне, директору крупнейшего в регионе предприятия лёгкой промышленности, ломали пальцы, — сказал Илья Владимирович. — А то, по чьему указанию это делали.
Прохоров взглянул на свою левую руку.
— Есть у меня… был у меня друг, — сказал он, — самый лучший и самый, как я считал, преданный. Мы с ним были не разлей вода ещё с институтских времён. К сессиям вместе готовились. За девчонками вместе приударяли…
Илья Владимирович улыбнулся, покачал головой.
— На распределении нас раскидало по разным городам. Я здесь остался. Он в Краснодар уехал. Но я сразу же позвал его к себе, как только стал директором фабрики «Новосоветский луч». На должность главного инженера его поставил.
Прохоров хмыкнул и сообщил:
— Вот только ему, как оказалось, этого было мало.
Я скрипнул стулом, спросил:
— Илья Владимирович, вы не о Лемешеве говорите? Об Александре Валентиновиче?
— Знаешь его? — спросил Прохоров.
Мне показалось, что он насторожился.
— Артур о нём как-то упоминал, — сказал я. — Но что именно ваш сын говорил, уже и не вспомню.
Директор фабрики покачал головой.
— Артуру я пока не сказал, — сообщил он. — Я и сам не сразу поверил…
— Так может, это и неправда? — спросил я. — Может, оболгали вашего друга те уголовники?
Прохоров вздохнул.
— Может быть, — сказал он. — Вот только в том доме, где ты меня нашёл, когда-то проживала Сашина мама. Мы с Лемешевым иногда наведывались туда. Рыбачили там на ставке…
Илия Владимирович пожал плечами.
— Да и зачем бы они мне врали? — спросил он. — Я же видел: в живых они меня не оставили бы. Не глупые ведь: понимали, что я подниму все свои связи и всю страну на уши поставлю, но отыщу их даже у черта за пазухой.
Прохоров покачал головой и заявил:
— Следствие разберётся. Мне пообещали, что моим делом займутся лучшие специалисты. Так и будет, Сергей. Дело, как ты понимаешь, нешуточное. И наказание преступникам будет показательным и жестоким…
Илия Владимирович постучал пальцем по столешнице.
— … Чтобы неповадно было! Иначе завтра на других директоров руку поднимут. А потом на кого? На первого секретаря? Да и Москва уже в курсе. Так что приговор преступникам вынесут строгий. Но справедливый.