Черный фотограф
Шрифт:
Первый испуг и ошеломление прошли. Сыщику некогда было изумляться собственному везению. Он достал фотоаппарат и быстро стал его настраивать. Троица любовников была видна как на ладони. Казалось, можно протянуть руку и пощупать атласную кожу девушек или потрепать мужчину за бородку.
Сыщик между тем лихорадочно соображал, кто же этот клиент борделя. По всем приметам и по тому, что его лицо было давно знакомо, выходило, что клиент — сам Поташов. Такое чудовищное везение Леню не поразило. Ему казалось, что все его эмоции и чувства отключены, осталось только электризующее тело чувство опасности.
А за стеклянной стеной
Зазвучала негромкая музыка, мужчину раздевали заботливые женские руки. Те же нежные руки привязали его ремнями к спинке кровати. Одна из девушек, рыжая, подошла к шкафу и достала целый ворох каких-то кожаных доспехов из черной ткани, ремешков и металлических заклепок. Обе женщины облачились в эту сексуальную одежду и, звеня металлом, приступили к обработке немолодого клиента плетками. Тот только кряхтел и притворно стонал.
Лене некогда было изумляться. Под свист разрезающих воздух плеток и стоны разомлевшего старичка он перематывал кадры и снимал, снимал, снимал…
Когда пленка закончилась, фотограф ошарашенно перевел дух. Дело было сделано, на оргию, разворачивающуюся за прозрачной стеной, ему некогда было любоваться. Надо было брать ноги в руки и уходить, пока никому еще не пришло в голову побывать на его месте. Кажется, в коридоре никого не было, все заглушали звуки, доносящиеся из-за стены.
На ходу доставая кассету из фотоаппарата и пряча ее во внутренний карман пиджака, Леня выскочил из каморки и сразу же уперся взглядом в тяжелый кабаний взгляд. Ему навстречу шел хозяин.
Фотограф стоял перед ним во всей красе, с фотоаппаратом в руке, как пойманный на месте преступления вор. Реакция Кабана была молниеносна и однозначна. Он выхватил из кармана переговорное устройство и бросил в него: «Все сюда». Почти в ту же секунду переговорное устройство было выбито из его рук мощным ударом.
Второй удар пришелся Кабану в челюсть — Соколовский с боями прорывался к лестнице. Завязалась драка. Сцепившись, они скатились на несколько пролетов вниз по ребристым ступеням. Кабан дрался с остервенением настоящего вепря, Леня — с отчаянием загнанного в угол зверя. Ему нечего было терять. Ему надо было победить.
Хозяин не кричал и не звал на помощь, а только надсадно кряхтел — видно, тянул время, ожидая с минуты на минуту подмоги. Скорее всего он боялся переполошить гостей, ведь тогда репутация пансионата как абсолютно безопасного места отдыха была бы безвозвратно потеряна.
Кабан вдруг изловчился и, подмяв под себя противника, попытался придушить его своими мощными руками. Но все же Лене удалось вывернуться, он вскочил на ноги и, ударив ребром руки по толстой шее, пытался бежать, но хозяин, лежащий на полу, мертвой хваткой вцепился ему в ноги. Тогда Леня, взяв фотоаппарат за ремень, изо всех сил съездил Кабана по голове. Тот обмяк, осел, из рассеченного черепа заструилась кровь. Он остался неподвижно лежать у подножия лестницы.
Леня выскочил к входным дверям и на секунду замер. Пока никто не спешил хозяину на помощь, надо
Он видел, как по стеклянному переходу между домами, озабоченно разговаривая друг с другом, шли два охранника. Счет времени пошел на секунды, и Соколовский побежал к машине. Ключи болтались в замке зажигания. Он плюхнулся на сиденье и, едва заведя мотор и включив заднюю скорость, стал разворачиваться. Послышался звук удара — «Форд» задел задним фонарем джип. Но через несколько мгновений, взметнув колесами снег, он уже стоял перед закрытыми воротами.
«Охрана в доме, здесь никого нет», — мелькнуло молнией в голове. Леня выскочил и попытался открыть ворота, но обитые железом створки даже не шевельнулись.
Тогда, рывком распахнув дверь в сторожку, он ворвался внутрь и нашарил пульт, освещенный несколькими голубыми мониторами. Не раздумывая, он стал беспорядочно дергать все тумблеры и нажимать все кнопки подряд. Вдруг издалека донесся звук сирены.
«Черт», — выругался Леня и выглянул в окно. Черные человеческие фигурки высыпали из дома и спешили к сторожке. Но ворота были уже открыты, путь к спасению свободен.
Беглец вскочил в рычащий «Форд» и рванул с места. Через секунду, нервно посматривая в зеркало заднего вида, он уже мчался по полю, освещенному тонким серпом молодого месяца.
Первым делом Леня нащупал в нагрудном кармане кассету с отснятой пленкой. Слава Богу, она была на месте. Теперь надо было гнать с максимальной скоростью. Внутри его все было напряжено, как струна.
«Форд» выскочил на шоссе. Машин в этот ночной час было немного. На прямой как стрела четырехполосной дороге, ведущей к городу, любой свет фар был виден издалека. «Форд» бежал довольно резво, со свистом обгоняя немногочисленный транспорт, идущий к городу.
«Что там с фонарем? — запоздало вспомнил гонщик. — Я ведь, кажется, слегка тюкнул его».
Он посматривал назад. Погони не было. Только бы добраться до города! Там он быстро затеряется в хитросплетении улиц.
При въезде в Москву его все же остановил патруль ГАИ. Инспектор повертел в руках документы, обошел машину и кивнул на помятый зад и разбитый фонарь.
— Авария оформлена?
— Да какая это авария, я из гаража выезжал сегодня, вот и помял, — нервно оглядываясь на шоссе, сказал Леня. Вдалеке, на горбике дороги, в густой черноте ночи появился сноп фар дальнего света.
«Отпусти», — безмолвно молил гаишника взгляд водителя. Инспектор повертел в руках права. Потом откозырял и нехотя вернул документы.
Только «Форд» тронулся с места, как вдруг Леня увидел, что в полосу освещенной фонарями дороги на большой скорости въехал джип. За ним светила фарами еще одна машина. Леня вдавил педаль газа в пол и помчался по пустынным улицам, приветливо моргающим желтыми огнями светофоров на перекрестках. В зеркале было видно, что инспектор, подняв жезл, вышел на проезжую часть, но джип ушел немного влево и, не сбавляя скорости, просвистел мимо. Пока «Форд» разгонялся, расстояние между машинами начало медленно сокращаться.