Черный Город
Шрифт:
Ощущения слишком сильные, и я вырываюсь, моя грудь вздымается.
– Что это было?
Его губы складываются в идеальную улыбку.
– Наши души соединились. Твоя стала частью моей, а моя — твоей.
Я закидываю руки ему на шею и снова прижимаюсь своими губами к его.
— Какого черта здесь происходит?
Звук голоса Дей заставляет нас отпрянуть друг от друга. Дей и Жук сердито смотрят на нас с палубы.
— Все не так, как выглядит, — я говорю инстинктивно, хотя знаю, что это глупо, когда мы были пойманы с поличным.
Эш
— Выглядит это так, будто вы в засос целовались, — говорит мне Дей.
— И? Ты не можешь указывать мне, кого целовать, — говорю я. — Кто, черт возьми, думаешь, ты такая? Пуриан Роуз?
— Он — дилер наркотиков, он разрушает жизни людей, — говорит Дей.
— Эш не виноват, что Жук предпочел тебе кайф, — огрызаюсь я в ответ.
Дей вздрагивает, будто от пощечины.
— Будь ты настоящей подругой, то была бы счастлива за меня, — я говорю ей.
— Будь ты настоящей подругой, то даже не рассматривала бы возможность быть с Эшем, — немедленно отвечает Дей.
Эш делает шаг в направлении Дей.
– Я не забираю Натали у тебя. Если ты за это переживаешь.
— Как ты забрал Жука, ты имеешь в виду? — говорит она.
Я закатываю глаза.
– В моей жизни есть место для вас обоих. Нет нужды ревновать.
Она ощетинивается.
– Я не ревную…
— Ты ведешь себя именно так, — отвечаю я.
— Эш Фишер — плохое влияние, дилер Дурмана и козел, — говорит Дей. — Если ты уйдешь с ним — мы больше не подруги. Итак, кто это будет?
Я смеюсь.
– Ты серьезно предлагаешь мне сделать выбор между тобой и Эшем?
— Да, — говорит она.
— Отлично. Я выбираю Эша, — говорю я.
На ее лице отражается боль. Мне было бы жаль ее, но я просто слишком зла. Как она смеет ставить мне ультиматум?
Жук берет ее за руку и враждебно смотрит на Эша.
– Братан, что ты делаешь? Она дочь Эмиссара!
— Да, и что? — спрашивает Эш.
— Что случилось с тобой, парень? Сначала ты становишься Ищейкой, а потом зависаешь с девчонкой из Центрума? Знаешь, как называли людей вроде тебя во время войны? Предатели.
Эш набрасывается на Жука. Они падают на палубу и дерутся, осыпая друг друга дикими пинками. Эш одним метким ударом попадает по лицу Жука, разбивая ему нос. Он снова заносит кулак.
— Эш, остановись! — умоляю я.
Эш немедленно отпускает Жука.
– Даже не думай снова назвать меня предателем, — кричит он.
Дей бросается к Жуку и пытается остановить кровотечение. Она смотрит на меня, я в ответ враждебно смотрю на неё.
— Ты в порядке? — спрашиваю я Эша.
— Ага, я…
БА-БАХ!
Лодку дико трясет. Эш бросается к штурвалу, который остался без присмотра во время борьбы, и направляет лодку обратно на курс. Когда тряска проходит, я проверяю ущерб лодки. Царапина на лакокрасочном покрытии и разбито несколько фонарей, но к счастью лодка серьезно не пострадала.
Жук берет штурвал, и мы сидим в гневном молчании, не глядя друг на друга. Я желаю, чтобы баржа стала пароходом, и мы быстрее были дома. Чем скорее я уберусь от этой дурацкой баржи и Дей, тем лучше. Я думала, что мы хорошие друзья, но если она не может порадоваться за меня и Эша, то очевидно я ошибалась. Лодка, наконец, подходит к причалу, и Жук выключает двигатель. Я собираюсь сойти на берег, когда Эш хватает меня за руку, останавливая.
— Что-то не так. Я чувствую кровь, — говорит он. Я вижу, как у него шевелятся волосы.
— Малкольм! — кричу я.
Я выпрыгиваю из лодки и устремляюсь на набережную, страх сжимает мое горло с каждым шагом. На траве лежит тело. Так много крови… так же, как у Трюфелька… так же, как у отца. Одежда Малкольма разорвана, демонстрируя отверстие в его груди. Я подавляю крик.
Его сердце вырвано.
Пара фар освещает дорогу рядом с нами, направляясь в нашу сторону. Должно быть, Стражи уже вызваны на место происшествия.
— Иди. Здесь небезопасно, — говорю я Эшу.
Эш бросает последний долгий взгляд на меня и исчезает в тени.
* * *
Вернувшись в мою спальню, Марта заворачивает меня в одеяло и крепко обнимает. Она такая мягкая и округлая, это как обнимать подушку.
— Это моя вина. Я сказала ему ждать там. Если бы я не… — Мои слова прерываются новым потоком слез.
Она гладит мои волосы, шепча утешения на ухо. Часть меня не может не возмутиться отсутствию моей матери рядом. Она переложила даже свои материнские обязанности на прислугу. Я для нее — всего лишь еще одна рутинная работа, которую нужно сделать.
— Что еще хуже, я почти чувствую облегчение, — признаюсь я. — Это мог бы быть Себастьян. Это ужасно?
Она качает головой.
– Ты заботишься о нем, и не важно, что происходит между вами двумя.
Я слышу стук в дверь, и входит Себастьян, беспокойство отражается на его красивом лице. Марта отходит в сторону, когда он притягивает меня в объятия и целует в лоб.
— Я говорил с твоей матерью. Было ошибкой позволить Малкольму сопровождать тебя сегодня; мы договорились, что я буду единственным, кто будет защищать тебя с этого момента, — говорит он.
Я ожидала этого, и сказать честно, я благодарна. Мысль, что Дарклинг по-прежнему на свободе, охотится за мной, ужасает. Я знаю, что Себастьян никогда не позволит ему причинить мне вред.
Я выпрямляюсь, вспоминая кое-что.
– Кто-то преследовал нас ранее.
— Ты уверена? — спрашивает Себастьян.
— Да, Малскольм почувствовал это. Сейчас я уверен, что это кто-то, убивший Трюффелька и преследовавший меня в музее.
Я снова расплакалась. Зачем я выходила сегодня? Я должна была вернуться в тот момент, когда Малкольм почувствовал, что что-то было не так. Я не понимаю, что происходит. Почему этот Дарклинг преследует меня? И зачем он вырывает сердца своих жертв?