Черный Город
Шрифт:
— Вы видели, как напали на Грегори Томпсона? — спрашивает Бенедикт.
Джуно мотает головой.
– Нет, я была слишком далеко. Но мы сняли инцидент на камеру.
Моё сердце начинает трепетать.
Джуно вынимает из своей сумки диск и протягивает его приставу, который в свою очередь ставит его в плеер, встроенный в экран. Когда монитор оживает, свет выключается. Я вижу, как люди вокруг меня, восторженно глазеют в монитор.
На экране появляются кадры мятежа. Стоны и крики, и я как будто снова там, и слышу запах крови
Мое сердце замирает, когда я смотрю, как будут разворачиваться события:
Я отпускаю Себастьяна, и он сбегает, позабыв про свой меч.
Грегори толкает Натали на землю.
Он поднимает своё оружие.
Мы с Натали одновременно тянемся за мечом Себастьяна.
Оператор сбит с ног и падает на землю.
За кадром раздается вопль Грегори: — Это за Криса!
Какое-то время, все, что можно увидеть — это ноги убегающих людей.
Затем раздается удар грома.
Камеру поднимают, чтобы показать…
Меня.
Держащего окровавленный меч.
Я бросаю меч на землю.
Комната оживает, когда люди начинают взволнованно переговариваться. В фильме есть все доказательства, которые им нужны. Все предельно ясно: я виновен.
Виновен.
Это слово, словно эхо, постоянно повторяется у меня в голове.
Виновен.
Папа опускает голову себе на руки.
Виновен.
Логан Хенрикк не может на меня смотреть.
— Мне так жаль, Эш, — говорит Джуно, когда её выводят из зала.
— Нет, он этого не делал! Это была я! Я убила Грегори Томпсона, пожалуйста, поверьте мне! — кричит Натали, а по её щекам катятся слезы.
Не могу поверить, что она все еще пытается защитить меня, когда прекрасно знает, что все кончено.
Я перехватываю её взгляд.
— Всё в порядке, — произношу одними губами я. — Это то, чего я хотел.
Я держу ее взгляд столь долго, насколько осмеливаюсь, пытаясь дать ей понять, что все будет в порядке. Я чувствую, что эхо ее сердца бьется в унисон с моим.
Я слышу обрывки разговоров, доносящихся с просмотровой галереи.
— Себастьяна даже там не было, когда все случилось…
— Он сбежал…
— Он лгал про Натали…
Кворум трех быстро определяются со своими голосами.
— Всем встать, — говорит пристав.
Я поднимаюсь, неожиданно чувствуя, что у меня подгибаются колени.
Бенедикт Кокс поворачивается ко мне.
— Эш Фишер, суд убежден, что Вы виновны в убийстве Грегори Томсона. Настоящим Вы приговариваетесь к смерти через распятие.
НАТАЛИ
— Тебе придется когда-нибудь выйти, — говорит Дей с другой стороны двери в спальню.
Я лежу на небольшой раскладушке, которую поставили в спальне Дей. После процесса, Майкл с Самриной радушно разрешили нам с Полли остаться у них, пока мы не сможем разобраться в своей новой жизни, теперь, когда мама была отправлена в реабилитационный центр в Центруме и нас выселили из штаб-квартиры Стражей. Её контактные лица, сказали, что позаботятся о нас, но я, ни за что не хотела покидать Блэк Сити, ведь это моя единственная связь с Эшем. Марта живет с Роуч и Жуком, потому что здесь для неё не нашлось места.
Укус на ноге, оставленный Дарклингом, чешется и я его раскорябываю, радуясь боли. Я хочу что-нибудь почувствовать, хоть что-нибудь, кроме горя.
В комнату входит Дей, одетая в элегантное черное платье с корсетом, которое я одолжила ей как раз для этого случая. Жук задерживается в дверях. Он одет в темно-зеленый костюм. Зеленый. Любимый цвет Эша.
— Ты должна пойти, — говорит Дей.
Я снова прячу голову под подушку, чтобы они не могли видеть мои слезы. Я не могу смотреть на то, что произойдет дальше. Я уже была свидетелем смерти одного любимого человека, в ту ночь, когда был убит мой отец. И не собираюсь снова через это проходить. Я просто не могу.
— Он хочет тебя видеть, — мягко говорит Дей, поднимая подушку с моей головы.
— Я никуда не пойду, — упрямлюсь я.
— Это последняя возможность увидеться с ним. Неужели ты её упустишь? — спрашивает Дей.
— Я не могу смотреть, как его казнят. Я просто не могу. Я так сильно его люблю, я… — мое горло душат слезы.
Дей обнимает меня, пока я плачу.
— Я не могу пойти, просто не могу, — говорю я, спустя какое-то время.
Дверь за ними тихонько закрывается.
— А Натали идет? — слышу я, как Эм-Джей спрашивает у Дей.
— Нет, — говорит он. — Пошли, мы опоздаем.
Минуту спустя хлопает входная дверь.
Я сажусь и бросаю подушку через всю комнату, одновременно крича во все горло, пока воздух не заканчивается в легких.
В направлении моей комнаты шаркают шаги, и дверь слегка приоткрывается. Входит Полли, одетая в халат и розовые тапочки. Она присаживается на край моей кровати. Она теребит кончик локона своих блестящих черных волос и смотрит на меня своими волчьими глазами, прямо как её отец Пуриан Роуз. За исключением того, что её глаза полны сострадания, а не ненависти.
— Прости. Я не хотела тебя расстраивать, — говорю я.
Она бросает на меня взгляд, которым спрашивает: "ты в порядке?"
Губы дрожат, слезы готовы политься ручьем.
– Они собираются его убить.
Она колеблется, потом протягивает бледную руку и кладет ее поверх моей. Я позволяю себе заплакать. Спустя несколько минут, я вытираю глаза, которые все выплакала, а Полли выдает мне нечто похожее на улыбку.
Я смотрю на часы на туалетном столике. Одиннадцать тридцать. Эша казнят в полдень. Мы идем на кухню, я включаю портативный телевизор и листаю каналы в поисках каких-нибудь новостей. Полли, пытаясь меня утешить, сжимает мою руку.