Черный Истребитель
Шрифт:
В трубке рассмеялись.
– По офисам документы возят курьеры. За сто баксов в месяц. Вечером завезу деньги. Отбой.
Маршал честно привез сто долларов, и Танька задумываться перестала. Какое, в конце концов, дело до того, кому какие документы нужны. Деньги лишними не бывают, встряхнуться лишний раз всегда приятно. Есть стимул стирать и гладить вещи, повод прогуляться по улицам, да и на противные переводы можно наплевать.
Дальше она работала в среднем один-два раза в неделю. Пакеты ей иногда привозил Маршал, иногда она заезжала к нему сама. Впрочем, Маршал не любил принимать ее в своей квартире, причины этого Таньку не интересовали. Она и сама не так уж стремилась общаться с ним почаще. Хватало того, что пару раз в неделю он ночевал у нее. Это уже напрягало, и чем дальше - тем больше. Ей уже не нужны были разговоры, что-то неуловимо неправильное в Маршале начинало ее раздражать.
Раз пять приходилось ехать в область. Поездка в Лыткарино запомнилась ей больше прочих. Областной городок стоял на семи холмах и семи канавах. Если какая-то логика в планировке его улиц и была, то Танька ее не уловила. По привычке она отправилась по адресу пешком, хотя заплатить полтинник за машину проблемы не составляло. Но она пошла искать дом своим ходом. В конце сентября стояла непривычная жара, Танька изнывала даже в широких хлопковых штанах и камуфляжной майке-безрукавке. Груз оказался потяжелее обычного, килограмма на три, был упакован в непрозрачный целлофановый пакет и был по обыкновению плотно обклеен скотчем.
От площади, на которой ей посоветовал выйти водитель маршрутки, Танька пошла вниз, прошла мимо рынка, мимо странного и мрачного здания-недостроя, от которого веяло каким-то ужасом из дешевых голливудских страшилок. Теперь улица выглядела забавно - слева деревенские дома, справа - обычные многоквартирные. Она топала и топала, пыля берцами, вдоль по улице, удивляясь тому, насколько тихо днем в этом городишке. Наконец она увидела гаражи, в которые ей и было нужно попасть.
В гараже было пусто. Пошарахавшись от одной двери к другой, Танька узрела живую душу - измазанного солидолом паренька.
– Петя - ты?
– вопросила Танька.
Паренек покачал головой и убрел куда-то вглубь кирпичной постройки. Прошло десять минут, двадцать, никто не появлялся. Танька присела на шины и начала тихо злиться. Работая на Маршала, она уже перевидала уйму странных мест и странных личностей, но так долго ей ждать еще не приходилось. Документы у нее забирали и алкоголики, и проститутки, и шикарного вида дамы с походкой манекенщиц, и старенькие бабушки. Танька долго думала над тем, кому и что возит, и пришла к выводу, что бизнес Маршала - это частное сыскное агентство. А в папках - разные материалы.
Еще минут через двадцать нарисовалась личность со всеми признаками «кавказской национальности» в лице и одежде.
– Петю ждешь?
– поинтересовалась личность с гротескным акцентом.
Танька молча кивнула, вычерчивая носком ботинка на песке крестики и нолики.
– Пойдем вина выпьем, пока Петя придет!
– радушно пригласил ее кавказец.
Танька отрицательно помотала головой, все еще не поднимая головы.
– Пойдем, девушка, зачем на жара сидить?
От этого «сидить», явного гибрида между «сидишь» и «сидеть», Таньке стало весело.
– Пойдем, пойдем… - потянул ее за плечо навязчивый кавказец.
– Отвали, - коротко бросила Танька, сплевывая себе под ноги надоевшую жевачку.
Настырный кавалер оскорбился.
– Зачем грубишь, зачем плюешь? По-хорошему подошел, по-хорошему пригласил. А она плюет!
Танька поднялась, оказавшись на голову выше горячего восточного парня.
– Так, - сказала она голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Сейчас ты идешь пить вино. С друзьями, родственниками, другими девушками. Или один. Понял?
Ничего тот не понял. Он шагнул вплотную к Таньке, попытался обнять ее за плечи, тычась ей в лицо макушкой, густо намазанной гелем для волос. Танька долго не думала. Крепко взяв мужика за плечи, она резко ударила его коленом в то место, которое определяло темперамент кавалера, и оттолкнула от себя.
Разумеется, он упал. Танька подошла к нему и еще раз ударила, на этот раз ботинком. Кавказец взвыл, сложился пополам, прикрывая руками причинное место. Говорил он что-то не по-русски, должно быть, ругался.
– Слушай меня, сокол ясный, - присела рядом с ним на корточки Танька, беря его двумя пальцами за ухо, чтобы тот лучше слышал.
– У тебя дома полно девушек. Если они тебе нравятся - води их и вино пить, и шашлык кушать. Зачем тебе наши девушки?
– … шлюхи гребаные… - выскрипел из себя по-русски кавказец, с ненавистью глядя на Таньку.
– Слушай дальше, - улыбнулась Танька, покрепче захватывая ухо.
– У нас в России девушки не носят паранджу, и папы с ружьями их не охраняют. Не принято. Но это не значит, что они шлюхи. И что ты можешь вести себя, как последнее чмо. Понял?
Ответом ей был очередной монолог на незнакомом языке.
– Понял?
– повысила голос Танька, выкручивая многострадальное ухо.
– Да… - пробормотал поверженный кавалер, поскуливая и прижимая колени к груди.
– Вот и иди отсюда, - отпустила его Танька, отходя к своему насиженному месту.
Минут через десять появился искомый Петя, по виду - местный «пацан» средней руки. Он радостно улыбался, отчего его круглая розовая физиономия казалась совсем детской.
– Это ты Эдику вломила?
– Я, - честно ответила Танька.
– Ну, молодца!
– заржал Петя.
– А то учишь его разбирать, учишь… а все что в лоб, что по лбу!
Танька достала из рюкзака надоевший пакет и отдала его Пете. Петя небрежно взял его под мышку и предложил Таньке выпить пива.
– С Эдиком пей… - устало ответила Танька.
– А мне еще домой пылить по этой жаре часа два.
– А я тебя потом отвезу домой, - предложил Петя.
– До маршрутки меня подвези, - попросила Танька.
– А то в вашей деревне Гадюкино заблудишься, как Иван Сусанин…