Черный Истребитель
Шрифт:
В продуктах обнаружился йогурт и две банки «Хуча». Танька терпеть не могла газированную выпивку, но других вариантов не было. К полуночи она слегка надралась «Хучом», прочитала вторую книжку из стопки покет-буков и поняла, что нужно спать. Но спать не хотелось. Отчаянно не хватало Интернета или хотя бы пасьянса какого-нибудь, и Танька пожалела, что не купила вместо компьютера ноутбук.
«Знал бы прикуп - жил бы в Сочи», скорбно вздохнула она и принялась рисовать карандашом для бровей на обложке детектива какой-то портрет. Получилось симпатично, и Танька спрятала рисунок в сумку.
К трем утра ей удалось заснуть. Под утро приснилось что-то привычное, но хорошее: небо, полет, кабина машины, управляемой легкими движениями руки в тугой черной перчатке. Проснулась она ближе к полудню, посмотрела вокруг и решила спать дальше. Сон затягивал. Чем больше она спала, тем меньше хотелось просыпаться. Сны снились все какие-то приятные, то аквапарк, то совсем незнакомые, и очень красивые места.
Когда пришел Саша, Танька еле-еле приоткрыла глаза и покосилась на него, лежа на животе и обнимая подушку. На пушистом мехе капюшона лежал уже почти обтаявший снег, и пахло от него замечательной зимней свежестью.
– Там снег?
– вяло сказала Танька.
– Снег, снег. Подъем, первая рота. Сделай мне чаю.
Танька обернулась одеялом, добытым накануне в ящике дивана, и погребла на кухню. Спросонья она с трудом соображала, где чай, где чашки, куда включать чайник. Саша следил за ней, стоя в дверях кухни. Когда Танька, наконец, свела воедино чашки, пакетики «Липтона» и кипяток, Саша достал из кармана фляжку и подлил туда чего-то янтарного и вкусно пахнущего. Танька нетерпеливо отхлебнула и обожгла язык, сочетание чая с коньяком было божественным.
Через пять минут в голове просветлело, сонливость куда-то подевалась.
– Ну, что?
– спросил Саша.
– Информацию воспринимать готова?
Танька кивнула.
– Ты, подруга, натворила дел по самое не балуйся. Ты никогда не слышала о том, что звонки на «02» переадресуются в ближайшее отделение?
– Не-а.
– А жаль. Сообразительная ты моя. Позвони ты в РУБОП, проблем было бы куда меньше. А тут получилась такая петрушка. У твоего дорогого друга Маршала это отделение прикормлено. И о твоем звонке он узнал очень быстро. К нему, конечно, приехали. Птица он не такого полета, чтобы его вообще не трогали. Но дома у него уже все было стерильно. Ничего при обыске не нашли. Да и обыск там был чисто символический, думаю. К тебе домой тоже съездили. И папочку ту забрали. Только вот отпечатки его с нее куда-то испарились.
– И.. что?
– испуганно спросила Танька.
– А то. Теперь с тобой очень хочет пообщаться не только Маршал, но и ментовка. Потому как полтора кило героина - это не шуточки. Это примерно так двести штук баксов по московским ценам. И еще труп гражданина Потапова в придачу. С трупом, кстати, тебе повезло. Там пока не уверены, что он не сам сломал себе шею, свалившись в пьяном виде со стола. Как ты его приложила?
Танька попыталась объяснить, пользуясь разделочным столом в качестве демонстрационного.
Саша рассмеялся.
– Оригинально. Первый раз про такое слышу.
– Да я и сама как-то не думала. Оно нечаянно вышло.
– И еще. На этот период времени у Маршала безупречное алиби. Он на автомойке тусовался, пока на его машину марафет наводили. Так-то вот…
– Угу, а потом поехал в Ростов, тварь… - мрачно фыркнула Танька.
– Насчет Ростова. У меня там контактов нет. Я попробовал кое-что пробить, но вышла ерунда. Дело об убийстве не возбуждали, и труп в морг не поступал. Это все.
– Что же его, на небо ангелы забрали?
– Танька горько усмехнулась.
– А ты уверена в том, что видела?
Танька еще раз монотонно пересказала все, что увидела в доме Герцога. Положение ножа, количество крови, позу - все. Под конец рассказа ей уже хотелось удавить Сашу своими руками за то, что он заставлял ее вспоминать и облекать в слова эту кошмарную картину.
– Ну да. Вот я и говорю - ерунда выходит.
– А что мы теперь будем делать?
– Я думаю, что мы будем делать тебе хороший паспорт и отправлять куда-нибудь подальше, скажем, в Минск. У меня там есть связи. А в Минске будем делать другой паспорт, уже совсем хороший, и выбирать городок поменьше и потише. Плюс будем делать пластическую операцию, но это где-нибудь в Прибалтике.
– Я же сказала!
– Танька шарахнула чашкой по столу.
– Я никуда из Москвы не поеду, пока своими руками этого урода не пристрелю!
– Тань, - грустно посмотрел на нее Саша.
– Тебе совсем жить не хочется?
– На одной планете с этой гадиной - не хочется!
– Ну, это уже совсем какой-то детский сад.
Танька отставила чашку и в упор посмотрела на Сашу.
– Вот что, дорогой. Если тебе не хочется этим заниматься - то давай просто распрощаемся, и все. Я пойду играть в своих песочницах, ты - заниматься своими серьезными делами. Хорошо?
– И сколько ты сама проживешь?
– А тебя уже это не должно волновать. Клиент заплатил, про клиента можно забыть. Денег на киллера у меня хватит. Остальное - уже вовсе не твое дело.
– Где ты его возьмешь, этого киллера?
– Где-нибудь найду. Какая тебе разница?
Саша задумчиво смотрел на нее, подперев щеку ладонью. На лице его были написаны тяжкие раздумья о том, какая именно ему разница. Он полез под свитер и достал пистолет.
– О, какая штука. А я такого никогда не видела. Как он называется?
– Он называется «Дротик».
Танька вздрогнула. Ствол смотрел ей в лоб.
– Таня… а если я сейчас пристрелю тебя и заберу деньги?
В груди захолонуло, но никакой другой реакции в себе Танька не обнаружила.
– Хотел бы пристрелить - уже пристрелил бы. Без разговоров.
– Да не хочу я тебя пристрелить. Но самоуверенность и беспомощность - плохое сочетание.
Ствол по-прежнему смотрел ей в лоб, и казалось, что черное отверстие дула подмигивает.