Черный Красавчик (с иллюстрациями)
Шрифт:
– Остановитесь! – крикнул Джо. – Не надо бить коней, колеса слишком глубоко завязли, им все равно так телегу не вытащить!
Но возчик продолжал стегать коней, не обращая внимания на Джо.
– Перестаньте! Перестаньте, пожалуйста, – кричал Джо, – я сейчас помогу вам немного разгрузить телегу, так лошади ее не вытащат!
– Занимайся своим делом, нахальный ты щенок, а я уж как-нибудь сам справлюсь!
Возчик был вне себя от ярости, к тому же он крепко выпил, и кнут его так и гулял по лошадиным спинам и бокам.
Джо повернул меня, и через минуту мы уже неслись к дому мастера-кирпичника. Не могу сказать, одобрил ли бы Джон скачку галопом, но мы с Джо думали одно и то же, и оба были настолько рассержены, что медленнее передвигаться просто не смогли бы.
Дом мастера стоял у самой дороги. Джо постучался в дверь и крикнул:
– Мистер Клэй, вы дома?
Дверь отворилась, и на пороге появился сам мистер Клэй.
– Ах, вот это кто! В чем дело, молодой человек? Вы в такой спешке, срочное поручение от хозяина?
– Нет, мистер Клэй, но дело в том, что там у вас во дворе возчик лошадей забил до полусмерти. Я ему сказал, чтоб он перестал, он не слушает, сказал, что помогу телегу немного разгрузить – тоже не слушает, поэтому я приехал к вам, сэр. Вмешайтесь, сэр, прошу вас!
Голос Джо дрожал – от волнения.
– Спасибо, мой мальчик!
Мастер бросился в дом за шляпой, но, спохватившись, спросил:
– Ты не откажешься быть свидетелем, если я на него в суд подам?
– Да я с радостью! – ответил Джо.
Мастер скрылся за дверью, а мы легкой рысью отправились домой.
– Что стряслось, Джо? – спросил Джон, когда Джо спешился. – Ты чем-то сильно взволнован!
– И взволнован, и сердит, – ответил мальчик.
Сбиваясь и торопясь, он рассказал Джону о том, что произошло. Было приятно видеть, как возмущается Джо, обычно такой спокойный и мягкий.
– Правильно, Джо! Ты поступил правильно. Не наше дело, получит возчик повестку в суд или не получит. Многие проехали бы мимо, говоря себе, что не их это дело и незачем вмешиваться. А я считаю, что каждый должен вмешаться, если видит, что происходит безобразие и творится жестокость! Ты правильно поступил, мой мальчик.
Джо уже успокоился, он с гордостью выслушал одобрительные слова Джона и вычистил мне копыта, а также обтер меня гораздо более твердой рукой, чем прежде.
Он и Джон собирались домой ужинать, когда в конюшню прибежал слуга с сообщением, что хозяин просит Джо немедля зайти к нему в кабинет: какого-то человека привлекают к ответственности за жестокое обращение с лошадьми, и требуются свидетельские показания Джо.
Джо покраснел до самых корней волос, глаза его засверкали.
– Ну, теперь он получит!
– Приведи себя в порядок, – строго сказал ему Джон.
Джо поправил галстук, одернул на себе курточку и побежал.
Наш хозяин был одним из мировых судей в округе, и ему часто приходилось рассматривать дела или давать юридические советы. Мы в конюшне долго не знали, что происходит в хозяйском доме, поскольку все ушли ужинать, но когда, наконец, явился Джо, я сразу понял, что настроение у него отличное.
Он потрепал меня по холке и сказал:
– Больше не будет таких безобразий, верно, Красавчик?
Позднее нам стало известно, что Джо так складно дал свидетельские показания, а лошади были так истерзаны, что возчика предали настоящему суду и, возможно, ему придется провести месяца три в тюрьме.
Эта история поразительным образом изменила Джо. Джон посмеивался над ним и уверял, что тот за неделю вытянулся на целый дюйм. Джо сохранил и доброту, и мягкость, но в его поведении появились решительность и целеустремленность, он будто сразу превратился из мальчика в мужчину.
ГЛАВА XXI
Расставание
Я провел три счастливых года в этой усадьбе, но наступало время печальных перемен. Мы все чаще слышали, что наша хозяйка нездорова, доктор все чаще посещал хозяйский дом, хозяин выглядел встревоженным и хмурым. И вдруг мы узнали, что хозяйке необходимо покинуть имение и уехать на два-три года в теплые края. Это известие прозвучало, как удар похоронного колокола. Всем было жаль хозяйку, а хозяин сразу же стал устраивать дела, с тем чтобы покинуть Англию. Мы слышали в конюшне разговоры об этом – собственно, все разговоры и велись только об этом.
Джон занимался своими делами молча и невесело, Джо почти перестал насвистывать за работой. Мы с Джинджер были очень заняты: в усадьбу все время приезжали и уезжали разные люди.
Сначала уехали мисс Джесси и мисс Флора в сопровождении своей гувернантки. Перед отъездом они пришли проститься с нами. Юные леди обнимали Веселое Копытце, как доброго друга, каковым он и был им на самом деле.
Затем мы услышали о том, какая судьба ожидает нас: хозяин продал нас с Джинджер своему давнишнему другу лорду В., хозяин желал, чтобы мы попали в хорошие руки. Веселое Копытце доставался викарию, который давно хотел пони для миссис Блумфилд, однако хозяин выставил условие: Веселое Копытце не будет продан, а когда он состарится и больше не сможет трудиться, его пристрелят и похоронят.
Для ухода за Веселым Копытцем викарий нанял Джо, он должен был также помогать по дому, так что, подумал я, с нашим пони все в порядке.
Джону предложили несколько хороших мест, но он решил не торопиться и немного оглядеться.
В последний вечер перед отъездом хозяин пришел в конюшню сделать распоряжения и еще раз проститься с лошадьми. Он был в очень подавленном настроении, я догадался об этом по егоголосу. Мне кажется, лошади могут гораздо больше расслышать в человеческом голосе, чем сами люди.