Черный лед

Лейн Эндрю

Когда Шерлок опустил скрипку, он с удивлением увидел слезы в глазах старика.

— На ней так давно никто не играл, — сказал тот. — Я боялся, что после стольких лет и долгих путешествий ее голос станет глуше, но ее пение все так же прекрасно… в отличие от голоса моей милой жены, которая сейчас каркает, как ворона.

— Как получается, — спросил Шерлок, — что разные скрипки звучат так по-разному? Ну, то есть взять, к примеру, тележку. У каждой четыре колеса, и каждая едет, если ее толкать. И поэтому из

них и лучшую-то не выберешь. А скрипки… они все выглядят одинаково или, по крайней мере, похоже, а звук совсем разный.

Старик пожал плечами:

— Спроси трех скрипачей, и ты получишь три разных ответа. Кто-то говорит, что все зависит от дерева. Чем плотнее древесина, тем вроде бы лучше. Кто-то говорит, что самый сладкий звук дает древесина, вымоченная в воде Адриатического моря у берегов Венеции. А вот кое-кто скажет, что дерево и вовсе ни при чем, а важны лак и те секретные ингредиенты, которые добавляют в него скрипичные мастера. А я считаю, что все дело в любви. Если скрипку сделали для того, чтобы ее продать, она будет звучать… — старик выразительно взмахнул рукой, — неплохо, но если ее сделал мастер, страстно любящий свое дело, ее звучание будет прекрасным.

— А вы знаете, кто сделал эту скрипку?

— Нет, не знаю. Моему отцу она досталась случайно. Но в нее вложили очень много любви вместе с деревом, клеем и лаком, это же очевидно.

— Сколько… — Шерлок проглотил комок в горле, — сколько она стоит?

— Семьдесят шиллингов, — ответил старик. — Но раз уж ты сумел оценить хороший инструмент, я возьму с тебя шестьдесят пять.

— У меня только сорок пять шиллингов, — волнуясь, пробормотал Шерлок. На самом деле в кармане у него лежали три фунта и еще три шиллинга. Вместе это было шестьдесят три шиллинга, но он хотел оставить себе хоть какую-то сумму на всякий случай.

Старик склонил голову набок:

— Я разве не упоминал тебе о провизии и дровах, которые мне необходимо купить?

— Упоминали. Сорок пять шиллингов, — решительно повторил Шерлок.

— У тебя, юноша, сердце из камня. Пятьдесят семь, и ни монетой меньше.

— Пятьдесят, — сказал Шерлок. Он заметил, что его дыхание ускорилось.

Старик вздохнул:

— Может, у меня сегодня дров не будет, и нам придется есть холодное мясо и холодный суп. Пятьдесят пять.

— Я согласен.

Они скрепили сделку рукопожатием, и Шерлок положил скрипку обратно в футляр. Он протянул старику три монеты по одной гинее, и тот вернул пять шиллингов сдачи.

— Береги ее, — сказал старик. — И если ты найдешь скрипку лучше, вернись и расскажи мне о ней. Мне будет любопытно.

— Обещаю.

Дверь лавки отворилась, и на пол упала длинная тень. Стеллаж загораживал вход, и ни Шерлок, ни старик не могли видеть нового покупателя, но прежде чем старик его окликнул, раздался голос:

— Да сюда он вошел! Ей-богу, я точно видел!

— Значит, надо было идти вслед за ним и хватать его! — прозвучал еще один голос, более низкий и раскатистый. — А не ждать меня.

— А если бы это оказался не тот мальчишка?

— Значит, еще чьей-то матери сегодня пришлось бы поплакать.

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Старик схватил Шерлока за плечо.

— Позади есть еще одна дверь, — прошептал он. — Она выводит в переулок. Ступай с богом.

— Может, он там, в глубине лавки? — донесся голос первого из вошедших.

Шерлок кивнул в ответ, и старик начал выбираться из-за стеллажа.

— Вы не книги ищете? Наверное, книги о боксе, судя по форме ваших ушей. Или, может быть, пару перчаток, чтобы защитить пальцы?

— Мы ищем мальчишку, который зашел сюда, — произнес обладатель более низкого и грубого голоса.

— Я не впускаю сюда мальчишек, — возразил старик. — Они крадут. Все они воры…

— Но я сам видел, как он вошел…

Голоса стихли. Шерлок прошел через захламленное служебное помещение в задней части лавки и отыскал дверь, которая выводила в грязный переулок, пересекающий улицу под прямым углом. Он осмотрелся по сторонам. Вокруг никого не было. И тогда Шерлок бросился со всех ног к Чаринг-Кросс-роуд; его сердце бешено стучало, а скрипичный футляр колотил по ногам на бегу.

Вот и ответ на один из вопросов. Кто бы ни пытался подставить Майкрофта, этот человек явно не собирался оставлять их обоих в покое.

Смешавшись с толпой и не сворачивая с людных улиц, Шерлок помчался к отелю «Сорбонна». Когда он ворвался в фойе, задыхаясь от быстрого бега, Майкрофт беседовал с человеком поистине великанского телосложения. Грузный, широкоплечий, в просторном пальто, которое делало фигуру еще массивнее, незнакомец казался огромным, как платяной шкаф. Буйная рыжая растительность покрывала не только его голову, но и лицо, которое трудно было разглядеть за пышными бакенбардами, густыми усами и широкой окладистой бородой.

— Это мистер Кайт, — представил его Майкрофт, прервав разговор. — Он актер и управляющий в актерской труппе Кайта. Мистер Кайт, это мой… протеже… Скотт Экерсли. — Он выразительно взглянул на Шерлока, но тот уже понял, что ему, как и Майкрофту, придется пользоваться чужим именем.

— Приятно познакомиться, сэр. — Шерлок пожал протянутую руку. Руки мистера Кайта тоже были покрыты темно-рыжей порослью, и даже прикосновение его было щекотным, как будто волосы росли и на ладонях.

— И с тобой тоже, сынок, — низким и хриплым голосом ответил мистер Кайт. — Мистер Сигерсон говорит, что ты умеешь управляться с тросами и декорациями.