Черный пиар
Шрифт:
— Был.
— Кто убийца, видели?
— Видел.
— Кто? — строго спросил Гордеев.
Коваленко испуганно таращил на него глаза.
— Ну кто, кто? — не вытерпел Гордеев.
— Гу-губ-бернатор, — заикаясь, ответил Коваленко.
— Ершов?
— Д-да.
— Вы что, заикаетесь?
— Это я от волнения…
— А! Ну так возьмите же себя в руки. Все отлично. Вот теперь убийца будет сидеть!
Гордеев ликовал. Все его догадки подтвердились. И на данный момент он был уверен, что Ершов действительно будет сидеть. Ведь справедливость должна восторжествовать! И это он, Гордеев, добился справедливости.
— Еще один вопрос, — вспомнил Гордеев. — Это с вами встречался отец девочки, Алексей Маковский?
— Да, со мной.
— Теперь все ясно. Ну что, сматываем удочки?
Коваленко с готовностью встал со своего стула.
На улице не было ни одной машины, как и подозревал Гордеев. А между тем уже начало смеркаться.
— Где тут у вас можно какой-нибудь транспорт найти? — спросил Гордеев, подозрительно оглядывая стоящую вдалеке черную машину.
— По будням ходит автобус. Только до остановки не так уж близко.
— По будням, говорите? А сегодня что?
— Пятница.
— Будний день!
— Нет. Вечер пятницы уже выходным считается, — с расстановкой объяснил Коваленко.
— Маразм! — Юрий всплеснул руками. — Замечательно! По будням ходит автобус! А в выходные что прикажете делать! В выходные что, все по домам должны сидеть?! — Он удрученно посмотрел на Коваленко. — Может, такси вызвать?
— Я не знаю как, — пожал плечами сторож.
— В справочную позвонить.
— Я не знаю как…
— По-моему, вы повторяетесь, — произнес Гордеев.
Его почему-то раздражал вид и поведение главного свидетеля. Тот стоял с опущенными плечами, держа в руках какие-то кульки, не зная, что делать… Совершенно жалкий вид.
— Какого черта вам эти кульки? — не вытерпел Гордеев.
— Как? — поразился Коваленко. — Тут все самое необходимое! Документики, спички, еда, одежда кой-какая… Вдруг уж не придется возвращаться.
— Господи! Такое впечатление, будто я вас на Колыму везу!
— А куда? — резонно поинтересовался Коваленко.
— В Москву.
— Ну все равно… Мало ли что по дороге… И не оставлять же все врагу, — он судорожно хохотнул.
— Плюшкин! — презрительно кинул ему Гордеев.
Они обогнули очередной дом.
— Скажите, а как вы думаете… — Коваленко замялся.
— Что?
— А эти люди… Они приходили, чтобы… чтобы… ну, вы понимаете. — Ему было страшно произнести даже слово «убить».
— Ну? — Гордеев как раз заметил приткнувшуюся к тротуару «Таврию» и направлялся прямиком к ней.
— Как вы думаете, почему они не сделали… ну, сразу… ну, вы понимаете…
И тут Юрий увидел тех двоих. Они выходили из-за угла самого последнего дома и пока не замечали Гордеева с Коваленко.
— Ну как вы считаете, почему они не сделали все сразу?… — гундосил свидетель.
— Еще успеют! — Гордеев схватил его под локоть и быстрее потащил к машине.
— Что, что случилось? — с замиранием, как перепуганная девица, запричитал Коваленко.
Гордеев ничего не отвечал. Он посмотрел, нет ли сигнализации. Красный огонек не горел. В другое время Гордеев нашел бы более цивилизованный выход из ситуации, но времени совершенно не было, он натянул рукав свитера на запястье и локтем ударил им по стеклу. Стекло со звоном посыпалось на асфальт.
Ошарашенный Коваленко запричитал:
— Что вы делаете?
А двое парней уже бежали по направлению к ним.
— Давай, садись, — запихивал Гордеев в машину причитающего Коваленко. — Да быстрее же. Да не за руль. Дальше двигайся, дальше! И убери ты свои кульки!
Он прыгнул на сиденье и с остервенением выпотрошил наружу все проводки, находящиеся под рулем.
— Давай, заводись!
Коваленко испуганно наблюдал за всем происходящим, прижимая к себе как самую большую драгоценность в этом мире свои свертки. Наконец раздался сладкий звук работающего мотора, и Гордеев вдарил по газам. Они вырвались практически из уже протягивающихся к ним рук двоих головорезов.
Выехав на шоссе, Гордеев первый раз взглянул на Коваленко. Тот, казалось, находился в какой-то прострации.
— Эй! Виктор Филиппович! Все уже позади! Можете отцепляться от своих кульков, на них никто уже не покушается.
Коваленко взглянул отсутствующим взглядом на Гордеева.
— Вам нехорошо?
— Мне… мне хорошо, — выдохнул Коваленко.
Гордеев решил оставить его на время в покое.
— Вы угнали машину? — будто очнувшись, через некоторое время спросил сторож.
— Я вам жизнь спас, а вы о какой-то мелочи.
— Да-да, — согласился Коваленко.
— Виктор Филиппович, мы правильно едем? Нам надо на поезд. До Москвы мы на этой развалюхе не докатимся. К тому же бензин на исходе.
— Да, кажется, правильно.
Гордеев взглянул в зеркало заднего вида. Их неумолимо догоняла черная машина.
— Вот черт! Приехали! — Гордеев прибавил скорость.
— Что, что опять? — Коваленко беспомощно схватился за сердце.
— Лучше вам и не знать!
— Сейчас, уже скоро поворот будет! Это на платформу! Там можно сесть на поезд! Там поезда! — истерично закричал свидетель.
— Отлично! — ободряюще ответил Гордеев. — Удивительно, какие только возможности открываются у человека в экстремальной ситуации! Вот вы, например, ничего не знаете, всего боитесь…
— Перестаньте! — перебил его Коваленко. — Перестаньте! Следите за дорогой! Не провороньте поворот!
— Спокойно, спокойно. Вот уже он.
— Вам легко говорить. Вас не хотят… это самое…