Черный PR (сборник)
Шрифт:
– Вот, более или менее пригодное для жилья помещение. Вы уж без обиды, живем небогато. Думали с главой, так и сяк прикидывали, куда вас поместить, разве что по домам разобрать…
– Не надо нас по домам, – поспешно сказала Алла. – Мы должны вместе держаться. Только тогда у меня вопрос возникает: мы после командировки должны отчитываться квитанциями. Раз у вас нет гостиницы, кто же нам даст квитанции, что мы у вас проживали?
– Так вы же не будете платить за проживание!
– Тогда нам придется возвращать деньги, которые были выданы на гостиницу.
– А! Это мы сделаем. Возьмем расходники у Людмилы, пропечатаем, а там – пишите, сколько хотите.
– Хорошо, – смягчилась Алла. – Мы напишем, что жили в гостевом доме при администрации.
– А это уж как хотите… Вот и ваши апартаменты. Это единственное застекленное помещение. Так что придется вам всем вместе, и мужчинам, и женщинам. А чтобы смущения не было, мы перегородку сообразили. Вот – три кровати, стало быть, мужская половина, и две – женская.
Телевизионщики подошли к кроватям, поставили свои рюкзаки.
– Туалет? – деловито поинтересовалась Алла.
– Удобства на улице.
– Умываться?
– Ох, ребята, вы только без обиды… Воды-то здесь нет. Умоетесь в столовой.
Алла повела плечами.
– Хм, что-то мне кажется, здесь прохладно.
Она кинулась к батарее.
– Иван Афанасьевич, батарея-то холодная!
– Ох ты, батюшки… Это потому, что кочегар на похоронах. Извиняйте, но теперь, пока он не помянет да потом не проспится, тепла не будет.
– Да вы что, издеваетесь? – вскричал, как всегда, эмоциональный Вася. – На улице ночью – минусовая температура, в помещении – пар изо рта идет, как же мы спать-то здесь будем?!
Сопровождающий только руками развел.
– Давайте так, я вам буржуйку принесу. У меня есть.
– Чего?!
– Печка такая маленькая. Сегодня вы уж как-нибудь, а завтра, пока работать будете, кочегар опохмелится и натопит.
– Да ладно, ребята, – разрядил атмосферу водитель Паша. – Побольше водки закупим.
– Вот это по-нашему! – оживился Иван Афанасьевич. – Я вас самолично в магазин сопровожу. А пока что устраивайтесь, я вашего водителя забираю, машину поставим в гараж. И буржуйку привезу.
Безрадостное впечатление от встречи смягчилось в столовой, где телевизионщиков накормили до отвала вкуснейшими котлетами из натурального парного мяса, картофельным пюре, утопавшем в сливочном масле, да еще и каждому по сто грамм налили.
Затем их привезли в коровник. Это сооружение производило странное впечатление… Двухэтажное кирпичное здание, довольно длинное, оно представляло резкий контраст с приземистыми деревянными домишками села.
– Это – коровник? – удивился Вася, пока они подходили ко входу. – Больше похоже на жилой дом. Или у вас что – коровы на квартирах живут?
– Это – больное место, как и школа. – Веселое лицо Ивана Афанасьевича стало тоскливым. – Дело в том, что строительство коровника, как и школы, началось в 80-х годах. Оставалось достроить совсем малость, как грянула катастройка эта треклятая, и все рухнуло. Да вот пойдемте, я вам покажу, как шикарно все это должно было выглядеть.
Они вошли в здание, поднялись по лестнице на второй этаж. Поскольку на улице стемнело, а электричество отсутствовало, провожатый включил фонарик, который нарочно захватил, очевидно, предвидя возможность экскурсии. Неровный свет плясал по неоштукатуренным стенам.
– Осторожнее! Сейчас войдем в основное помещение.
Длинный свет фонаря пронизал пыльную холодную темноту. Взорам телевизионщиков предстало большое помещение с аккуратными кабинками для коров. А Иван Афанасьевич ловко выхватывал светом то одну, то другую достопримечательность.
– Во! Видали? Центральное отопление! Рассчитывали, что коровник теплый будет… А вот эти трубки? По проекту, к каждой корове должна была подводиться по ним теплая вода, чтобы доярка могла животину спокойно обмыть, в тепле, не морозя рук… А вот это, думаете, что? Вентиляция! Чтобы духу от живности не было… Впечатляет? То-то… У нас вообще этот коровник чуть ли не центром досуга должен был стать. Сейчас уже вам не буду показывать – нет времени – помещения для доярок: раздевалка, душ, комната отдыха. Но – не успели достроить.
– Где же теперь коровы?
– А сейчас увидите – половину первого этажа им выделили. Сейчас ведь поголовье сократилось раз в десять, поэтому и хоромы такие уже не нужны – содержать в них некого, все стадо – под нож.
Они спустились на первый этаж. Иван Афанасьевич толкнул обитую дерматином дверь. В нос ударила душная, тошнотворная вонь. Съемочная группа следом за своим провожатым вошла в помещение, где помещались коровы. Здесь творился шум-гам-тарарам: животные топтались на сене и мычали, доярки таскали полные ведра воды, оживленно перекликались, обмывали вымя. По полу текли ручьи. В холодном воздухе висел пар.
– Ну, что ж, за работу, – скомандовал Вася. – Иван Афанасьевич, здесь можно фонарь подключить? А то, хоть свет и есть, все равно темновато.
Подключили фонарь, провод от которого тут же попал в свежий навоз. Егор с большими предосторожностями, чтобы, не дай бог, не уронить, вытащил из сумки камеру, закинул на плечо и двинулся к ближайшей доярке. Ею оказалась баба средних лет, круглолицая, полная. Она выглядела совершенно обалдевшей от счастья, что ее снимают, улыбалась во весь румяный рот с недостающими передними зубами. Даше было зябко, и дрожь пробирала от одного вида того, как доярка окунала красные замерзшие руки в ледяную воду, а затем ловкими движениями мыла вымя.
– Добрый день! – наконец решила заговорить с ней Даша, вынимая блокнот и готовясь записывать. – Как вас зовут?
– Нина Петровна Ильина.
– Нина Петровна, вы здешняя?
– Не, нездешняя я, из соседней деревни. Нас тут таких с пяток наберется.
– А почему у себя не работаете?
– Так у нас негде. А тут, слава богу, места были, нас и взяли.
– И… далеко ваша деревня?
– Не, километров пять всего.
– Вас привозят на работу на служебном?
– Ха! Скажете тоже… Пешком идем!