Черный сфинкс

Свительская Елена Юрьевна

Вид крови, так, кажется, называлась эта красная жидкость, вытекающая из прокушенного пальца... да, вид крови... Вид крови взволновал его... и вызвал в сознании эти картины... Может, это были воспоминания? Воспоминания о каких-то событиях из того прошлого, сгоревшего в огне? Но откуда взялся огонь? И почему сфинкс должен быть чёрным? И почему именно вид крови поднимает откуда-то изнутри эти картины и эти эмоции? Что-то связанное с кровью случилось. Что-то, связанное с кровью. Кровь - это ключ. Что такое этот ключ? Ключ... ключ...

Он устало оперся ладонью о стену. По передней лапе серого сфинкса поползла кровавая капля. Вид стены, заляпанной его кровью, вызвал дикий ужас. Панику. Отвращение. Воспоминание о холодном и твёрдом столе, на котором

он лежал... воспоминания о взволнованно гомонивших парнях с лицами, закрытыми голубыми масками. Парни в бледно-голубых одеждах, которые покрылись красными пятнами... парни, чьи волосы были спрятаны под каким-то тускло-голубым убором... Неужели это всё - обрывки его прошлого? Прошлого, которое почему-то сгорело? Всё сгорело в каком-то огне. Кровь - это ключ. Ключ... что такое ключ? Кажется, ключ - это отгадка. Отгадка... отгадка... Отгадка - это объяснение какой-то тайны. Ключ - это возможность найти объяснение. Кровь - это ключ. И хотя ему жутко страшно становится от вида крови, именно кровь может ему напомнить. Как он захлёбывался от крови... Как боль разрывала его тело на куски... Как над ним поднимались белые кроссовки, заляпанные кровью... Что такое кроссовки? И почему такой ужас от этого воспоминания? И такая опустошённость? Если он углубится в эти картины, то свихнётся. Что такое свихнуться? Кажется, свихнуться - это сойти с ума. Ум... что такое ум? Кажется, что-то внутри головы... Если ум - это что-то внутри головы, то как можно с него сойти? Немыслимо! Он никак не может этого понять. Но, может быть, это тоже важно... Но если не будет этих картин, то опять каждый день будет похож на предыдущий. Он задохнётся в этих четырёх стенах. А так что-то интересное, что-то новое. Поиск... поиск чего-то важного... Он давно искал что-то важное. Вечно искал что-то важное... Кровь - это ключ. Ключ - это разгадка тайны. Это дверь в неведомое. Дверь в какой-то другой мир, совсем не такой, как его. Уходить в неведомый мир страшно. Страшно, но интересно. Кровь... кровь может приоткрыть эту дверь...

И заключённый стал размазывать кровь по сфинксу. Он был уверен, что зверь должен быть чёрным. Сфинкс должен быть именно чёрным. Чёрный сфинкс. Это что-то важное. Что-то, от чего становится так сладко внутри! Словно дверь в неведомое приоткрывается. Он давно не заглядывал за эту дверь. Это жутко, но интересно. Только печально уходить в неведомое одному... Хочется найти там её взгляд. Её взгляд и её улыбку. Он вечно искал её там. Вечно искал и не находил. Вечно искал...

Охранник, принёсший обед, пришёл в ужас от вида окровавленного зверя. Едва поднос с едой не выронил. Смотрел на мужчину круглыми глазами. Тот - равнодушно смотрел на него. Было не до хамоватого полицейского. Надо было вспомнить. Вспомнить, почему кровь - это ключ? Вспомнить хоть часть из того, что сгорело в огне. И разыскать её. Он всегда её искал по другую сторону порога. Вечно искал её взгляд и улыбку. Вечно искал и не находил. Вечно искал...

Парень оставил ему обед и ушёл. Доесть не дали. Пришли какие-то незнакомые люди, грубо схватили его и крепко связали руки. Увели в другую комнату, без окон. С одинаковыми серыми стенами без рисунков. Комнату, где вообще не было звуков. Никаких. В прошлой комнате их почти не было. А тут вообще тишина. Его привязали к кровати за руки и за ноги. И ушли. Оставили. Выключили свет. Он остался в темноте. Вокруг ничего не осталось. Иногда хотелось есть. Он просыпался, но не мог пошевелиться. Ужас охватывал его. Он всё больше и больше слабел. Потом без сил забывался сном. Сном без сновидений. Потом опять просыпался в полной темноте. Ещё больше хотелось есть. Ещё меньше оставалось сил. Опять сон. Опять пробуждение в темноте. Ещё сильнее голод. Опять забвение во сне. Иногда кричал, но никто не отзывался. Где-то слышалось эхо его голоса. Но он таял. Темнота заглатывала его, всё крепче и крепче захватывала в свои когти. Сознание угасало. Сначала хотелось есть. Потом и это желание стало слабеть. Он уже терял разницу между сном и бодрствованием, потому везде была темнота и пустота.

Однажды появились какие-то звуки. Что-то всколыхнулось внутри. Сознание уцепилось за звуки, как утопающий за соломинку. Что такое соломинка он уже не помнил. Он просто из последних сил вслушивался. Просто, чтоб не утонуть во мраке. Чтобы не захлебнуться в слабости.

– ...Сердце неровно бьётся...

– ...Сколько дней он без еды?..

– ...Как вы и сказали...

– Значит, скоро загнётся.

Второй голос был довольный. Что-то всколыхнулась внутри. Что-то мучительное. Злое... мужчина вдруг понял, что мрак вокруг и утекающие силы - это не случайно... Что кто-то намеренно оставил его в таком положении... Но почему? Что он сделал? И этот голос он уже где-то слышал...

Мужчина упал... Его трясли... Когда очнулся на миг, увидел над собой какого-то толстяка... Потом пустота... потом его опять трясли... по телу бежали струйки чего-то горячего и липкого... опять лицо толстяка... он тряс перед ним какую-то бумагу и требовал что-то там сделать... что-то подписать... опять пустота... сил нет... никаких сил нет... вся одежда, похоже, промокла от чего-то горячего и липкого... перед глазами тот же белый лист... с красными пятнами... взгляд выхватил кусочек текста "...извиняюсь, что..."... Перед глазами были толстяк и несколько крепких мужчин в чёрном... Вдруг вместо них появилась равнина с чёрной землёй и бегущее на него войско... и то ощущение, ощущение спокойной злости и уверенности...

Он с трудом сел - мужчины в чёрном попятились. Протянул руку к листку. Толстяк поспешно кинул лист на пол возле него. И кинул длинный тонкий предмет. Ручку... чёрную гелевую ручку... Чёрную...

Мужчина вдруг улыбнулся. Сжал ручку в трясущихся пальцах. Несколько быстрых движений - и поверх текста лёг чудной зверь. С львиным телом и человеческой головой. Головой женщины. Несколько штрихов поверх - и зверь становится всё чернее и чернее. Чёрный сфинкс. Да, это именно он, Чёрный сфинкс. Он и должен быть таким... С руки скатилась красная капля и упала поперёк сфинкса. Мир помутнел... пальцы разжались... с трудом уловил стук упавшей и покатившейся ручки... и темнота...

– ... Пульс замедлился...

Он стоял у порога. Дверь распахнулась. И с той стороны, из темноты с редкими вкраплениями светящихся звёзд, ему навстречу вышла она. Чёрные глаза как обычно густо обведены чёрной краской. Белое платье обхватывает стан... почти неприметный сейчас... На шее тяжёлое золотое украшение с бирюзой. Длинные волосы как и прежде заплетены в косички. Ветер больше не треплет их. Там ветра нет. Там почти ничего нет. И от неё осталась только тень. Тень в напоминание о том, какой она была прежде, когда они только познакомились.

– Ну, вот и я, - сказал он довольно, - Встречай.

Губы её задрожали. В глазах заблестел холодный и печальный свет. Она не заплакала: там не плачут. Как и когда-то она судорожно сжала тонкие пальцы в кулак, где-то на уровне горла. Надо же, ещё не позабыла тот жест. Жест, с каким он её запомнил.

– Зачем?
– только и спросила она.

Грустно спросила. С отчаянием.

– Просто я устал. Я опять устал быть здесь. Пойдём.

Но она грустно стояла на пороге, заслоняя собой проход.

– Я очень устал, - сказал он, - Пропусти! Я соскучился по тебе.

Девушка отчаянно покачала головой:

– Ты же знаешь, что там ничего нет. В мире теней и темноты не интересно. Возвращайся!

– Но там есть ты!
– теперь он кричал. Отчаянно кричал, от боли. Ведь он действительно очень устал.

Устал быть в мире без неё. Он всегда её там искал. Вечно искал и не находил. Всегда искал её взгляд и её улыбку. Вечно искал по ту сторону порога, в океане жизни. Вечно искал и не находил. Потому что она всегда была в мире ночи и теней. Потому что после той встречи она навсегда осталась тенью. Тенью от той, которой была здесь.