Черный сорокопут
Шрифт:
– Бесполезная затея, - возразил я.
– Мы бы нашли другой выход. Взорвать перекрытия туннеля. Ярдов сто. Это бы нас добило.
– А вообще-то, какая разница?
– подумал я.
– Они взорвали один заряд у выхода, - продолжал Гриффите.
– Без особого эффекта. Потом они стали ломами дробить скалу под очередные заряды. Мы забросали их аматоловыми шашками. Возможно, уничтожили часть группы. И они оставили свою затею.
– А документ?
– прохрипел я.
– Вы сказали им про документ?
– Конечно, - нетерпеливо ответил Гриффите. Речь шла о фальшивке, которую Флекк должен
– К великой радости Леклерка.
– Леклерк взбеленился. Голос его дрожал от ярости. Он требовал позвать тебя. Но ты был без сознания. Он пригрозил убить мисс Гопман. Ну, я ответил: ты при смерти.
– Это должно было привести его в восторг, - сказал я устало.
– И вправду, - согласился Гриффите.
– Потом он ушел. Не знаю, один или со своими.
– Не знаете?
– мрачно изрек Флекк.
– Первому, кто высунется, снесут голову.
Время шло. Свет в конце туннеля медленно менял свои оттенки, пока под конец не сверкнул голубизной. Взошло солнце.
– Гриффите!
– Это голос Леклерка заставил нас вздрогнуть.
– Слышите меня?
– Слышу.
– Бентолл очнулся?
Гриффите попытался жестом остановить меня. Но я проигнорировал этот жест.
– Очнулся.
– Ты вроде помирал, Бентолл?
– В его тоне появилась нотка озлобления, впервые за время нашего знакомства.
– Чего тебе надо?
– Тебя.
– Я вот он. Лезь сюда - убедишься.
– Послушай-ка, Бентолл. Хочешь спасти жизнь Мэри Гопман?
Вот оно! Я должен был это предвидеть. Они давили на меня из последних сил. Я нужен был позарез.
– И мы оба будем в твоих руках, верно, Леклерк?
– Верно, верно, без всяких сомнений.
– Даю тебе честное слово. Сейчас пришлю ее.
– Не слушай его, - предупредил капитан Гриффите тревожным шепотом. Ты в его руках станешь приманкой, чтоб выудить отсюда меня, и так далее. Или же он просто застрелит вас обоих.
Я это знал. Он убьет нас обоих. Другие его не интересовали. Но нас двоих он убьет. Меня-то во всяком случае. Но нельзя было упускать шанс. Может, он нас не сразу уничтожит, может, возьмет нас на судно. Последний шанс. Один на миллион. Но все же шанс. А мне ведь и нужен был всего только шанс. А вдруг мне повезет, и я спасу нас обоих. Мысль явилась и тотчас пропала. Да нет, надежды меньше, чем один шанс против миллиона. Мэри права: надежды не больше, чем у приговоренного к электрическому стулу за миг до включения рубильника. И я сказал:
– Ладно, Леклерк, я иду.
Знака я не заметил. Флекк, Генри и Гриффите одновременно вцепились в меня, прижали к земле. Несколько секунд я сопротивлялся как сумасшедший, но в конце концов выбился из сил.
– Отпустите, - шептал я.
– Ради Бога, отпустите.
– Не отпустим, - сказал Гриффите и повысил голос.
– Убирайся, Леклерк. Мы держим Бентолла. Крепко держим. Почему, объяснять не надо.
– Что ж, я вынужден буду убить мисс Гопман, - свирепо прорычал Леклерк.
– Я убью ее, слышишь, Бен-толл? Я убью ее. Но не сегодня, немного погодя. Если она наперед не покончит с собой... Прощай, Бентолл. Спасибо за "Сорокопута".
Удаляющиеся шаги - и тишина... Трое убрали прочь руки, и Флекк сказал:
– Прости меня, мой мальчик. Не могу выразить, как я перед тобой виноват.
Я молчал. Просто сидел, поражаясь, почему не рушится небосвод. Медленно приподнялся на руках, оперся на колено и проговорил:
– Я пошел.
– Не делай глупостей.
– По гримасе Гриффитса было видно, что он возвращается к первоначальному мнению обо мне, весьма, кажется, нелестному.
– Они пока выжидают. .
– У них нет времени выжидать. Который час?
– Около семи.
– Он приступил к делу. Не станет рисковать "Черным сорокопутом" ради того, чтоб подарить мне шанс на жизнь. Не удерживайте меня. Есть дело!
Я протиснулся сквозь узенькое жерло туннеля наружу. Несколько секунд я ничего не видел. Стреляющая боль в колене странным образом застила глаза. Наконец удалось сфокусировать взгляд на окрестностях. Никого вокруг. Ни одной живой души.
У входа - три трупа. Двое китайцев и Хьюэлл. Конечно же Хьюэлл. А кому еще можно было доверить взрывные работы у выхода из туннеля? Аматоловые шашки разнесли его в клочья. Из-под гигантской туши торчит дуло автомата. С трудом пригибаюсь, с трудом извлекаю смертоносное оружие. Заряжено на полную катушку.
– Ну вот, - говорю, - они ушли.
Десять минут спустя мы начинаем спуск к ангару. Брукман, возможно, прав, и через неделю нога моя придет в норму, а пока половину моего веса берут на себя ребята-моряки, на чьи плечи я опираюсь.
Вот и последний гребень, отделяющий нас от долины. Площадка перед ангаром пуста. Грузовое суденышко уходит за черту рифов. До моих ушей доносится громкая брань. Это Флекк. Понятная реакция. В пятидесяти ярдах от пирса из воды высовываются мачта да макушка капитанского мостика. Остатки былой роскоши вместо шхуны. Леклерк позаботился обо всем.
Разговоры, болтовня. Даже натужные шутки. Даже всплески смеха, нервозного, истерического смеха, но все-таки смеха. Разве их осудишь? Только что над ними простиралось зловещей тенью крыло неизбежной смерти, и вдруг опасность миновала, тень рассеялась. Как тут не утратить равновесие?! Тревога долгой ночи, а для женщин - многих долгих ночей, позади. Ужас и страх, и драматический накал страстей - позади. Едва не рухнувший мир воскрес во всей своей красе. Семеро ученых. Их жены, которых я до сих пор так и не видел. Они переглядываются, улыбаются друг другу. Жмут друг другу руки. Не могу на них смотреть. Разве мне суждено заглянуть в глаза Мэри? Зато мы гуляли с ней рука в руку. Один раз. Целых две минуты. Неужели мы не заслужили большего?