Черный список деда Мазая
Шрифт:
– Добрый день, детка! Эк тебя замотали в платки! На улице весна давно.
– Фрося постоянно кашляет, – пожаловалась мама, – надеюсь, Анна Марковна нам что-то дельное подскажет.
– Пойдемте, – гостеприимно предложила Нелидова и повела нас по бесконечным коридорам и комнатам.
О квартире преподавательницы танцев у меня остались смутные воспоминания. Она показалась мне огромной, напоминала музей, повсюду висели картины и стояли статуэтки. А еще там царил нечеловеческий холод. Анна Марковна оказалась старухой с крепкими, пахнущими табаком пальцами. Осмотрев меня,
– Милочка, вы сами вредите девочке. Никаких таблеток ей не надо. Вышвырните вон все лекарства, а заодно толстые свитера, рейтузы, шерстяные кофты. Деточка, как ты спишь?
Я растерянно ответила:
– Под одеялом, на кровати.
Анна Марковна хмыкнула:
– Ну-ка опиши свой отход ко сну в деталях.
Я удивилась, но послушно завела:
– В восемь вечера я принимаю ванну, потом надеваю фланелевую пижаму, носочки, жилеточку из шерсти, повязываю на голову платок и ложусь. Мне можно почитать до половины девятого, потом мама приносит кружечку горячего молока с медом и гасит свет.
– Одеяльце у тебя пуховое? – уточнила педиатр.
– Их два, – кивнула я.
– Форточка в спальне закрыта? – не утихомиривалась врач.
– На улице холодно, – поежилась я, – может возникнуть сквозняк.
Анна Марковна погладила меня по голове и повернулась к маме.
– С сегодняшнего дня никаких горячих ванн, напитков с медом и укутываний. Холодный душ, дома ходить босиком, есть мороженое, побольше гулять на воздухе. Одежда легкая, никаких шерстяных колготок в апреле, спать с раскрытым окном. Через полгода вы забудете о простудах. Отвезите Фросю на лето в Прибалтику.
– Там море ледяное, – возразила мама, – даже в августе восемнадцать градусов.
– Вот и отлично, – кивнула доктор, – то, что надо. Отдайте ребенка в бассейн. Да! Вы на чем ко мне приехали?
– На такси, – ответила мать.
– А почему не на метро? – задала дурацкий вопрос педиатр.
– Там грязно, инфекция! – воскликнула мама.
– Прекрасно! – обрадовалась Анна Марковна. – Вам необходимо пользоваться общественным транспортом. Иммунитет тренируется. Что случается с рукой, долго закованной в гипс? Она теряет способность двигаться. Так же и иммунная система! Не сталкиваясь с болезнями, она делается уязвимой. Обратите внимание на цыганских детей: бегают зимой босиком по снегу и даже не чихают!
– Она сумасшедшая, – бормотала мама на обратной дороге, – умалишенная! Посоветовать раздеть девочку и отправить ее, босую, общаться с детьми из табора! Фросенька, прикрой личико платочком, в такси повсюду микробы и бациллы! Надень перчатки!..
Костин рассмеялся:
– Ну, я рос в других условиях!
– Трудно быть единственным чадом у не очень молодых родителей, – вздохнула я, – дай мне телефон Светланы Иосифовны, попробую договориться с ней о встрече.
– А не поздно беспокоить старушку? – усомнился Костин.
– Сейчас полдевятого, еще программа «Время» не началась, – возразила я и взяла трубку.
– Квартира Нелидовой, – ответил звонкий молодой голос.
– Позовите, пожалуйста, Светлану Иосифовну, – попросила я.
– Кто ее спрашивает? –
Я замялась.
– Мне трудно представиться. В давнюю пору я училась у педагога Нелидовой в музыкальной школе, но навряд ли она вспомнит сейчас Фросю Романову.
– Деточка, я еще не впала в маразм, – засмеялась собеседница, – голова пока меня не подводит. Как поживает твоя мама? Она не вернулась на сцену после того, как ты закончила школу?
– Нет, – тихо ответила я.
– Очень жаль, – вздохнула Светлана Иосифовна, – настоящее колоратурное сопрано большая редкость, а у твоей матери оно было блестящее. Но я ее понимаю. Когда рождается ребенок, карьера уходит на задний план. Нуте-с, зачем я тебе понадобилась?
– Мне бы хотелось поговорить с вами, – ответила я.
– Начинай, – приказала Светлана Иосифовна.
– Не по телефону. Если разрешите, я подъеду к вам завтра в любое удобное для вас время, – попросила я.
– Лучше сегодня, – неожиданно предложила Нелидова.
– В Москве пробки, мне понадобится почти час, чтобы добраться до Бронной, – предостерегла я.
– Ты укладываешься спать с петухами? – засмеялась Светлана Иосифовна. – Я страдаю бессонницей, до трех утра телевизор смотрю, буду рада встрече.
Глава 26
– Как мама? – спросила Светлана Иосифовна, когда я сняла балетки.
– Она умерла, – после паузы ответила я, – и папа тоже.
Нелидова прикрыла рот рукой.
– Ой! Прости, деточка. Про кончину твоего отца я знала, а вот мама… мне она казалась совсем молодой женщиной. Хочешь кофейку?
– Лучше чаю, – быстро сказала я.
– Ну, пошли в гостиную, – велела Светлана Иосифовна и крикнула: – Катерина, свари мне как обычно, а Фросе сделай чаю, подай сливки, конфеты, печенье! – И обратилась ко мне: – В наше время практически невозможно найти хорошую домработницу! И ведь я их не на улице подбираю, не объявления у метро отрываю! Обращаюсь в приличное агентство! Присылают оттуда баб, все с рекомендациями, а как начнут работать…
Светлана Иосифовна пошла по коридору, ловко лавируя между расставленными в самых неожиданных местах вазами.
– Ничего не умеют, кофе наливают в кружки, лимон нормально не порежут, стол не накроют. Приходится тратить месяцы на обучение. Только обтешешь девицу, а она замуж выскакивает!
Продолжая жаловаться на прислугу, Светлана Иосифовна ввела меня в огромную комнату и усадила за большой овальный стол. Я окинула взглядом интерьер. Не похоже, что Нелидова живет на скромную пенсию. Стены гостиной увешаны картинами, большой рояль у окна заставлен старинными фарфоровыми фигурками, на столе, в самом центре, роскошный букет, неподалеку от него – серебряные сахарница, солонка, перечница, поднос с лопаточкой, на консоли, примостившейся почти вплотную к двери, теснятся фотографии в тяжелых серебряных рамках. Вот снимок Светланы Иосифовны времен моего обучения в музыкальной школе, далее несколько изображений незнакомых мужчин и женщин, вон Никита со скрипкой, совсем маленький, ему, похоже, лет пять, и…