Черный список
Шрифт:
На новом месте мне не повезло. Моими соседями оказались супруги с двумя детишками пяти и семи лет, и шуму и визгу от них было столько, что у меня сразу же разболелась голова. Тем не менее я разложил перед собой буклеты, вооружился карандашом и принялся мужественно изучать названия фильмов, к которым имели отношение четверо погибших. Мне хотелось понять, не связаны ли убийства с каким-нибудь конфликтом, возникшим во время съемок, а для этого нужно было выяснить, не встречались ли все четверо на одной и той же съемочной площадке. Вскоре в глазах у меня рябило от названий и дат, но ничего подходящего я не нашел. Оля Доренко и Люся Довжук снимались в фильмах Бабаяна, но Бабаян никогда не работал с Юшкевичем. Олег Юшкевич и Люся Довжук дважды
Как бы то ни было, какой бы ни оказалась причина, соединившая этих людей в странном списке, одно было несомненно: нужно непременно установить, чьи еще имена в нем были, чтобы постараться предотвратить новые трагедии. Кто еще, кроме хорошенькой глуповатой блондиночки Кати Иванниковой, прокладывавшей свой путь наверх, путешествуя по мужским ширинкам?
Визг и беготня моих малолетних соседей совершенно выбили меня из колеи. В доме 21 моя комната находилась внизу, в разделенном на два помещения сарае, и непоседливые крикливые малыши носились прямо под моим окном. Хоть бы скорее погода исправилась, тогда они будут уходить на пляж. А пока можно было попробовать использовать ситуацию.
Я вышел из комнаты, уселся на пороге, вытянув босые ноги на траве, и начал знакомиться с мальчиками. Они были поразительно похожи на своего отца, крупного весельчака-блондина со здоровым румянцем на упитанных щеках. Старшего, семилетнего, звали Саней, младшего, пяти лет от роду, – Сеней, но я решил не мучиться и называть их Старшим и Младшим.
– Кто пойдет со мной за арбузом? – спросил я, поймав их во время очередной перебежки от логова врага к космическому кораблю. Роль корабля выполняла деревянная будка сортира, стыдливо упрятанного в глубине большого фруктового сада. Логовом врага была, разумеется, соседняя с моей комната, где сидела сердитая мама Сани и Сени и безуспешно пыталась заставить их есть творог.
– Я! – в один голос ответили мальчуганы.
– А кто потом будет его есть вместе со мной?
– Я! – последовал дружный ответ.
– Но с условием: сначала творог, потом арбуз, – строго сказал я.
Они призадумались, потом молча кивнули.
– Тогда пошли отпрашиваться у мамы.
Через десять минут я неторопливо шагал по Первомайской улице, держа за руки двух белокурых краснощеких хулиганов с поцарапанными локтями и замазанными зеленкой коленками. Днем наша улица была довольно оживленной, почти у каждой калитки хозяева продавали фрукты и овощи со своих плантаций, и повсюду носились дети курортников, временно отлученные от моря и пляжа. Я мог бы голову дать на отсечение, что среди многочисленных прохожих дефилируют туда-сюда и те, кто мной интересуется. После вчерашнего столкновения с несовершеннолетним любителем подслушивать они должны удвоить внимание к моей скромной персоне. А я куда-то пропал… Они должны, просто обязаны караулить меня возле дома 8.
Подойдя к знакомой калитке, я заглянул во двор и тут же увидел Татьяну. Будем надеяться, что Сережа Лисицын успел ее проинструктировать.
– Здравствуйте, Танечка! – громко сказал я противным фальшивым голосом.
Та немедленно обернулась, но подходить не стала. Значит, Сережа успел с ней поговорить.
– Добрый день, Дима, – ответила она так же громко.
Я мысленно похвалил себя за то, что правильно выбрал себе новое имя, ведь когда я был Владиславом, Таня называла меня Димой, и теперь ей не приходится напрягаться.
– Я иду за арбузами. Зовите Владислава, я его с собой возьму. Я тут на днях одно место присмотрел, там арбузы очень хорошие, а
– А Владислава нет. И я даже не знаю, где он и когда вернется.
– Куда же он делся? – старательно удивился я. – Мы с ним еще позавчера договаривались, что сегодня поедем в поселок за свежей рыбой, я там с одним рыбаком признакомился.
– Ох, не знаю, Дима, – грустно вздохнула Татьяна, даже и не подумав сделать хотя бы шаг в мою сторону. Это было правильно: наш разговор предназначался для посторонних ушей, поэтому должен был быть мотивированно громким. – Его уже с утра какие-то люди спрашивали, а я и не знаю, что им сказать. Вчера был, а сегодня пропал куда-то. Сама в догадках теряюсь.
– Ничего, найдется, – бодро утешил я ее. – Мы, мужики, как коты: погуляем – и домой возвращаемся.
Подхватив за руки Саню и Сеню, я вальяжной походкой семейного человека отправился дальше. Какие-то любопытные люди, которые уже спрашивали меня с утра пораньше, вряд ли заподозрят в чем-нибудь неблаговидном солидного отца двоих сыновей.
Поход за арбузами прошел вполне успешно. Я решил быть по-соседски благородным и купил огромный арбуз для своих друзей из дома 8, который и занес им на обратном пути. При дневном свете мужичок, торговавший арбузами с машины, оказался лет пятидесяти, если не больше, значит, его голос вчера поздним вечером меня не обманул. Простукивая зелено-полосатые шары в поисках самого спелого, аккуратно вскрывая выбранные мной арбузы ножом и отсчитывая сдачу, он что-то бормотал себе под нос, не то песенку мурлыкал, не то стишок читал, но я успел понять, что мной интересовались по крайней мере двое. Один – некто Заваруев, водитель одной из служебных машин городской мэрии. Другой – Александр Петрович Сокольник, пенсионер, подполковник в отставке, активно работающий в клубе «Патриот». И чем это я местным пенсионерам не угодил, хотел бы я знать?
Однако сочетание военного пенсионера Сокольника с водителем городской мэрии Заваруевым мне совсем не понравилось. Странная парочка. Что может их связывать?
К вечеру Сережа Лисицын должен был принести мне фильмографии участников фестиваля, встреча с шеф-поваром была назначена на десять тридцать, так что времени для праздных размышлений у меня было предостаточно. И я сделал, может быть, единственную правильную вещь за последние дни. Если бы я сделал это чуть раньше, все могло бы повернуться по-другому. Но, увы, раньше я до этого не додумался.
Я попросил у хозяев местные газеты за последний месяц. Мне хотелось посмотреть, что пишут в них о клубе «Патриот». Но вместо заметок о юношеском военно-спортивном клубе я наткнулся на несколько следовавших одна за другой разгромных статей о местной администрации. Городское хозяйство приходит в упадок, потому что в городском бюджете нет средств, а средства не поступают потому, что в городе сворачивается предпринимательская деятельность, на налоги от прибылей которой и существует курорт. Необходимо сменить городское руководство на людей более рачительных и хозяйственных, которые поведут бескомпромиссную борьбу с преступностью и защитят испуганных предпринимателей от рэкетиров и бандитов и вернут город на стезю процветания.
Знаете, если раскрасить белый лист бумаги черными полосами, то можно сказать, что это черные полосы на белом, а можно сказать, что это белые полосы на черном. Все зависит от индивидуального восприятия, если не знать, какого цвета был лист с самого начала. Просто мы привыкли, что бумага обычно бывает белой, а черное на ней рисуют.
Хулиганские выходки в дорогих магазинах одежды, когда значительная часть товара оказалась безвозвратно испорченной. Пришлось усилить охрану, но финансовый удар смогли выдержать далеко не все, многие магазины закрылись, другие еще держатся, но уже на грани закрытия. Рассказ об этом был всего лишь фоном, объяснением тому факту, что за мной и Татьяной по пятам ходили продавщица и охранник.