Черный тан
Шрифт:
– Ты знаешь, Мориас, чего я не могу понять? – сказал он. – Почему я не предстал сегодня перед судом, правда…
Мориас удивился и, бросив на него сердитый взгляд, сказал:
– Отвечайте, пожалуйста, на вопросы, тан Тристан.
– Но это правда. Я единственный человек, который мог как-то повлиять на всю эту печальную историю, прежде чем она началась. Можно было арестовать Джала еще до того, как он очаровал мою сестру. Я закрывал на все глаза, что могло быть хуже? Для этого есть одно название – соучастие. Я позволил Риган управлять королевством, хотя это моя обязанность, которая меня толком
Он издал короткий, горький смешок, а Талискер вдруг почувствовал, куда клонит сын. Отца охватила тревога. К сожалению, Мориас стоял спиной к Талискеру и не так быстро понял, что показания Тристана вот-вот выйдут из-под контроля.
Талискер посмотрел на Риган. На ее лице было странное выражение, как будто девушка пыталась спрятать свой страх. Он подумал: неужели Тристан не понимает, что его признание лишает сестру смысла жизни?
– … это просто ирония судьбы, – голос Тристана дрогнул, – потому что она совсем не королевских кровей. Риган является настоящей дочерью Дункана и Уны Талискеров.
Среди сидов, окружавших арену, началось смятение. Риган опустила голову на грудь, ничего не говорила и не плакала, но было очевидно, что она уничтожена. Мориас в смятении не знал, что сказать, и ждал, пока стихнет шум. Затем тихо произнес:
– Зачем, Тристан? Что заставило тебя сказать это?
– Черт возьми, Мориас! Ты же знаешь, что это правда! Риган не знатного происхождения. Все это было сделано, чтобы защитить меня. Поэтому сказали, что мы близнецы. Еще потому, что… – Он взял себя в руки, но Талискер видел, что по его щекам текут слезы. – Посмотрите на меня, – продолжил он спокойно. – Совет никогда не принял бы меня в качестве единственного наследника Ибистер. Риган заняла лучшие покои на верхнем этаже, потому что… потому что я не мог подниматься по ступенькам. Но мне необходимо было изменить мнение людей о себе. Но ведь я не глуп, как бы ни выглядел, и должен был сделать все, чтобы предотвратить случившееся. – Тристан посмотрел на Риган и грустно улыбнулся. – По крайней мере, Риган что-то делала в своей жизни, а не пряталась от нее, как я. В ней есть страсть и воля. Она сильная, у нее просто не хватило жизненного опыта, чтобы противостоять Джалу. Но не надо забывать, что Джал – сын богини Фирр.
Раздались еще более потрясенные голоса сидов. Мориас наклонился к Тристану.
– Зачем все это им говорить? – спросил он, сердито глядя на него.
– Мне нечего терять, Мориас, – пробормотал Тристан.
– Кроме королевства.
На следующий день Мориас пытался как-то все уладить во время показаний Талискера. Изображать Риган другой, чем она была, не имело смысла. Выражение ее лица стало еще более надменным и отстраненным, чем обычно. Талискер нервно улыбнулся дочери, но она проигнорировала его, как будто решила не соблюдать никаких внешних приличий.
– Талискер, ты можешь сказать Совету, почему было принято решение скрыть истинное происхождение Риган? – мягко начал Мориас.
– Все было так, как сказал Тристан: чтобы его защитить. Они оба тогда были намного моложе и гораздо уязвимее. Но, смею вас заверить, идея принадлежала Риган. Она всегда была готова защищать брата. Когда они были детьми, она приглядывала за ним без напоминаний. Дети были очень близки.
– Не кажется тебе тогда странным, что через несколько лет она позволила Джалу послать своих псов, чтобы они убили Тристана?
– Я не верю, что она могла отдать такой приказ. Талискер оглянулся на свою дочь, которая еле заметно покачала головой.
– А что ты скажешь насчет ее приказа послать скооров искоренить племя сидов-рысей?
– Нет. Она никогда бы не смогла такое… сделать.
Талискер чувствовал, что у него перехватило горло. Он сглотнул слюну, беспокоясь, не заметят ли присутствующие сомнения в его голосе.
– Ты ведь пытался предупредить ее насчет Джала, правда?
– Да. Но она тогда вообразила, что влюблена в него. Что можно было сказать, чтобы переубедить ее? Да и я тогда не представлял себе весь масштаб злобы Джала.
Следующий вопрос прозвучал для Талискера как удар грома.
– Давайте вспомним несчастный случай, который убил мать Риган, ее настоящую мать, твою жену Уну… Ты веришь, что твоя дочь намеренно послужила причиной несчастного случая и способствовала смерти матери?
– Что?!
Мориас и глазом не моргнул.
– Ты должен ответить на вопрос, Дункан. Почему ты не смотришь на Риган, если не думаешь так?
– Мне не верится, что ты меня спрашиваешь об этом. Чего ты надеешься добиться таким образом?
– Правды. Это то, чего требует Совет.
Талискер повернулся к Риган. Она была потрясена. Широко распахнутые глаза уставились на Талискера. Рот остался полуоткрытым, как будто девушка только что сделала глубокий вдох.
– Нет… я…
Он вдруг услышал, какая вокруг тишина. Все замерли. С океана дул ветер, и мелкая красная пыль покрывала амфитеатр. Красное платье Риган и одежда Талискера развевались на ветру. Ему показалось, что они остались одни, и Талискер понял только сейчас, как мало времени ему досталось на жизнь с Уной. Он хотел избавиться от этих мыслей, как делал многие годы, но не мог.
– Как ты могла позволить ей уйти? Ты дала ей упасть…
– Нет.
Талискер видел, что рот Риган произнес слово, но не мог слышать ее голоса, поэтому он подошел к самому центру арены. Два сида, охранявшие Риган, скрестили перед ним копья, но остались стоять на месте, когда Талискер развел копья в сторону, чтобы посмотреть в глаза дочери.
– Почему ты ее не держала? – простонал он. – Если бы это был я… Я никогда бы не позволил ей упасть… никогда…
Риган теперь плакала. Тихие слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки на тонком слое пыли, покрывшем лицо.
– Нет, – сказала она опять. – Нет… я не могла ее удержать…
– Ты убила ее, Риган. Талискер отвернулся, не в силах смотреть на дочь.
– Нет, папа. Я была просто маленькой девочкой. Мне было двенадцать лет. Мои ноги тоже скользили… и я испугалась. Я не хотела, чтобы она упала, ведь она моя мама.
Риган согнулась и укрыла лицо в коленях, чтобы никто не видел ее слез.
Талискер пошел к выходу.
– Доволен теперь? – прошипел он Мориасу, проходя мимо. Тот ничего не ответил. Он намеревался показать человеческие черты Риган, в чем и преуспел. Она безутешно рыдала.